– Нет, Ирина Петровна, – торопливо заверила я. – Его просто... так в семье называют. Я потом объясню. И ты зря всё это, я знаю его… не первый день.

 Я нахмурилась, доставая чашки, потому что поняла, что совсем жую слова и запинаюсь!

– Что, уже и в семью вхожа? – протянула Айрин с иронией. – Утешает, с одной стороны, но с другой… это уже не просто быстро, это молниеносно, Элис!

 Я набрала воздуха. С бабулей ходить вокруг да около бесполезно.

– Молниеносно другое, Айрин. Я за него замуж выхожу. Сегодня подаём заявление о регистрации брака.

 О, в ответ я ожидала всякого! Вплоть до немедленной психиатрической помощи, отправленной прямо её частным самолётом. Но точно не то, что услышала!

– Валь… Почему меня уже сутки это мучает? – стала рассуждать бабуля, к моему удивлению, никак не отреагировав на новость о моём грядущем скоропалительном браке. – Буквально не даёт покоя!

– Фамилия редкая, – выпалила я. – Видимо, слышала где-то и запомнила.

– Нет, Алиса, ты юлишь, – спокойно констатировала Ирина Петровна. – Если бы так – с чего бы мне беспокоиться? Нигде я не слышала, вот в чём петрушка. Зато, кажется, видела. В дневниках Анны Меликовой, которые читала в детстве, как очень странные сказки.

– Что, есть дневники?! – тут же вырвалось у меня.

– Есть. И поэтому – привези, будь любезна, своего Андрея знакомиться. Раньше, чем сама станешь носить эту фамилию! Подозреваю, тут всё сложнее и серьёзнее, чем внезапная влюблённость. Так ведь, Элис?

– О, обязательно привезу, Айрин! – с облегчением пообещала я, нахально проигнорировав вопрос.

 Папа ведь говорил, что ей нужно рассказать, а она, оказывается, даже и знает что-то, пусть и под видом семейных легенд. Кажется, всё отлично складывается.

– Когда?

– Как я могу ответить сейчас? – отговорилась я. – Ты ведь не меня одну хочешь видеть.

– Допустим. Но реши это с ним, пожалуйста, в самое ближайшее время. До скорой связи, Элис!

 Сказав и узнав всё, что собиралась, Ирина Петровна по привычке дала отбой, не дожидаясь ответа.

***

После кофе и разговора с бабулей на ум пришли две вещи.

 Во-первых, с учётом разницы во времени, я разбудила Айрин в пять утра... Но она действительно волновалась, кажется была не против и даже не удивилась. Во-вторых, хотя у нас здесь и было всего семь, одного только кофе точно мало. Мы не обедали, не ужинали, а теперь ещё и в поездку собрались.

 На всякий случай заглянув в столовую, я обрадовалась и растрогалась, убедившись… что никакой еды и сервировки там нет в помине, после чего побежала проверять припасы и готовить. Эйо и в самом деле оставил нас на всю ночь наедине!

 Зато он ждал на крыльце, куда я после завтрака вышла с Дреем, чтобы проводить его до ворот… откровенно говоря, рассчитывая хотя бы на целомудренный прощальный поцелуй и краснея от этого желания.

– Сердитая? – участливо поинтересовался Эйо.

 Я засмеялась и отрицательно покачала головой.

– Что, вовсе не злилась? – притворно изумился Сущий.

– Ни минуты, – признала я, покосившись на Дрея.

– Ты тоже умница! Но это я всегда знал, – похвалил Эйо. – А куда это вы собрались, Дрей, раньше свидания со мной? Я же с вами условился!

– Хочу покончить с договором, а прежде этого нужно в Ярославль, в ЗАГС, – деловито объяснился Дрей. – Мы вернёмся к полудню или чуть позже, а дальше надо бы время суток с Талафом хотя бы примерно синхронизировать. Тогда бы и встретились.

 Сущий спустился со ступеней и объявил, нетерпеливо поманив нас в сторону веранды и яблонь:

– План логичный и простой, но я не согласен! Вы вон в своём Ярославле сейчас опять в какую-нибудь аварию попадёте и для Эйо настанет персональная вечная мука, что его любимцы без рун в Безмирье ушли. А всех дел на пару минут. Идёмте! – потребовал он.

 Дрей обернулся на меня и, глядя в глаза, стал вдруг… расстёгивать воротник.

 Утро... двор... Эйо... Но я сглотнула и загорелась от собственной совершенно неприличной реакции на этот жест – живот внизу скрутило.

 Из-под рубашки он вытянул шнур, дёрнул его и протянул мне что-то на ладони. Кольцо! С огромным, бесцветным и прозрачным, как слеза, камнем, в котором мерцали частички, очень напоминающие давешнее ночное сияние в библиотеке, а ещё – свет в лампах Эйо.

– Я у лабиринта хотел, но ты убежала. Позволишь?

 Я робко кивнула и через пару секунд уже рассматривала перстень поближе на собственном пальце. Впору. Оправа простая, но тоже очень красивая... Матовое золото, словно бархатное. И волнительно горячее после кожи Дрея.