Шрифт:
Помереть ей и вправду не дали: погрузили в магический сон, чтобы поутру не упала замертво от усталости.
А утром не отходили. Румянили, одевали, причесывали.
Никаких знакомых служанок не подпустили, царевна ничего так и не знала о судьбе своего помощника.
Но какая там могла быть судьба - жестокая смерть за похищение и поругание царевны.
Когда царь понял, что его смирная и разумная дочь стала готова волком выть, бросаться на служанок или на пол, лишь бы не идти замуж, её опять заколдовали. Сковали волю, чтобы благополучно дошла до жениха.
Оборотень был крайне некрасив: страшный, лохматый, мохнатый, покрытый грубым волосом, точно животное. При том огромный, видно, что очень сильный и неотесанный
Но богатый: никто из придворных не мог поспорить с ним облачением.
У царевны сердце сжалось в тисках при виде ее прежних знакомых лиц, изысканно-утонченных, и такого жениха.
Но согласия не спрашивали. Не было у них принято в царстве. Пришла, значит, согласна.
Девушка смотрела в красное лицо жениха, тот явно любил гневаться, и понимала, что убить его во время брачной ночи не сможет.
Значит, ей самой умирать.
К счастью, ее пообещали расколдовать сразу после церемонии, сочли, что оборотень сам стреножит и усмирит свою уже законную жену.
Конечно, подробности о том, как и с кем обнаружили беглую царевну, скрывались. В лесу их нашли слуги оборотня, даже царь не знал всего.
Надеясь, что распалит жениха, и тот сам её убьёт, царевна шепнула ему:
– Никогда не стану вашей! Я люблю лишь слугу, который помог мне бежать.
Он и ухом не повел, чем ещё больше укрепил несчастную во мнении, что слуга уже был мёртв.
Вместо ярости оборотень взял её нежную ручку своей огромной лапой и выполнял все обрядовые требования, как ни в чем не бывало. И царевна выполняла, её-то принуждало жестокое колдовство.
Сняли колдовство в богато обставленной спальне. Ужасный жених сразу прибыл со свадебными украшениями, царю и тратиться почти не пришлось.
Едва маг, который убрал чары, вышел, дверь вновь распахнулась, и в спальню ввалился оборотень.
Его голос по-прежнему напоминал рёв, но звучал приглушенно:
– Кого ты любишь, жена моя? Ради какого слуги готова на всё?
Царевна испугалась, но отвечала смело.
– Я уже сказала вам - это тот, кто помог мне скрыться от вас. Жив он или мёртв - я люблю только его.
Оборотень побагровел, вены на его теле вздулись.
– Даже если я отдам тебе все свое богатство и сам буду служить вместо негодного парня?!
Царевна дрожала от страха, но лишь кивнула.
Тогда оборотень бросился к ней.
Девушка не успела упасть в спасительный обморок, как уже оказалась в объятиях чудовища.
Вот только не узнавала его: страшные черты поплыли, растворяясь и уступая место другим, таким желанным. Мужчина, что притворялся слугой, сказал:
– Тот облик для устрашения, а об этом немногие знают. Я тоже люблю тебя, жена моя, моя истинная, и буду служить тебе всегда.
И жили они очень дружно и счастливо. Все страхи царевны насчёт оборотня оказались напрасными.
Спросишь, как же оборотень ревел в покоях и бросал кинжалы, если был в это время с царевной? Магия. Он записал свой голос заранее. А кто кидал ножи, слуги в испуге даже не отследили.
Колдун и Девушка
– Анна! Анна!
– женщина ещё не старая, но рано сгорбившаяся и подурневшая от забот, обращалась к единственной дочери, - Посмотри, у братика чёрное лицо и ручки!
– Сейчас я его отмою, матушка, наверняка вымазался в золе проказник.
Анна взяла двухлетнего братишку, принялась тереть щеки, а грязь-то не отходит.
Мальчик только заплакал.
Как ни пыталась убрать черноту, та словно приклеилась.
Волосики чистые, шея чистая да и тело без единого пятнышка - не бывает такой хвори.
– Нас прокляли, Анна... Сперва умер твой отец, а теперь пришёл черед брата. Как сможем растить его, как покажем в деревне? Нас выгонят за пособничество демонам, хорошо, если не побьют, - принялась причитать женщина.
Анна хотела бы помочь матери да брату, но не знала, как. Несколько дней они могли бы скрывать мальчика, но рано или поздно какая-нибудь любопытная соседка зашла бы в дом и увидела...
Неизвестно, что бы горемычные придумали, но тут раздался гулкий стук в окно.
Женщина прижала сынишку к груди, унесла в закуток, Анна же бросилась смотреть, кто пришёл.