Не знаю, сколько литров шампанского она выдула, но походка у нее изменилась. Медленно покачивая задницей, идет к холодильнику. Открыв ближнюю ко мне створку, ныряет в него, повисая на ручке.

Встав с дивана, подхожу ближе и прислоняюсь плечом к стене, скрестив на груди руки.

— Че, тебя уже сушит? — интересуюсь.

У ее двоюродной сестры Карины сегодня девичник. Свадьба послезавтра.

Вынырнув из холодильника, растягивает губы в полупьяной улыбке:

— Я тебя не заметила.

— Зато я за тобой наблюдаю.

Хихикает, захлопывая холодильник.

Пройдясь рукой по подбородку, осматриваю ее всю. С головы до ног. Картинка тяжестью оседает в паху.

Стройные ноги, узкая талия, охренительно пышная грудь, ложбинку которой вижу в вырезе.

Вспоминаю сегодняшнее утро, в котором было много ее стонов.

Прогулявшись до кухонного острова, проезжается по моей голой груди шаловливым взглядом, потом натыкается на букет цветов, стоящий в вазе посреди столешницы.

— Это мне? — мурлычет.

Упирается в столешницу ладонями и подтягивается на руках, чтобы ткнуться в букет носом.

— На дороге нашел, — пожимаю плечом.

Повернув голову, смотрит на меня мечтательно.

Блин.

Ну она пьяная капитально.

Хочу ее.

В сексе у нас были в осном взлеты, и минимум падений. После рождения Данилы мы с ней творили много чего. До его рождения тоже. Вспоминая тот период нашей жизни я со всей ясностью понимаю, что сейчас до такой хуйни, как позволить ей поцеловать соседа, я бы просто не додумался. Это не укладывается ни в какие рамки. Ни у меня, ни у нее.

Если нашему союзу можно дать какую-то краткую характеристику, то здесь отлично подойдет слово “консервативно”. Мы офигенно консервативны. Мы можем заняться сексом за пределами нашей комнаты, но если это происходит за пределами дома, то максимальная вольность — это секс в машине. Никаких ресторанных туалетов, задних рядов кинотеатров, подворотен и прочего.

Не знаю кто в этом плане более зануден, я или она.

Возможно, приобретенной мной статус просто не позволяет мне творить подобную дичь, но ради справедливости стоит отметить, что наш отдых на Кипре в прошлом году закончился сексом на пляже. Всего один раз. Но все же.

— Как провели день? — спрашивает.

— Делали бургеры. Рутина. Он хочет братика, — делюсь информацией.

Пристально смотрю в ее лицо, читая эмоции.

Она замирает, чуть приоткрыв губы. Свои полные губы, которые я даже сдохнув не забуду.

— Мне он тоже об этом говорил, — отвернувшись, смотрит на цветы.

— Мы никуда не спешим, — говорю тихо.

Я слишком хорошо помню, какой может быть беременность. Слишком хорошо помню, что бывает после нее. Это не легкая прогулка. И мы никуда не спешим.

— Вообще-то… — снова смотрит на меня. — Сейчас подходящий период для девочки… только действовать нужно прямо сейчас…

— Правда? — улыбаюсь, склонив набок голову.

— Угу… — протянув руку, отрывает лепесток от фиолетовой ромашки.

Не думаю, что этому вопросу нужны серьезные обсуждения. Мы все равно это сделаем. Рано или поздно. Есть еще вероятность того, что это произойдет случайно.

Оттолкнувшись от стены, медленно подхожу к ней. Взяв в плен своим телом, упираюсь ладонями в столешницу с двух сторон. Втягиваю в себя запах ее духов. Подняв руку, убираю в сторону волосы, открывая тонкую белую шею. Целую, от чего Аню качает.

— Фффф… — выдыхает, откинув голову.

Чувствую, как наливается кровью член. Я знаю, что она хочет, чтобы я распустил руки. Вибрирует, в ожидании этого. Задницей пытается задеть мой пах. Подняв ногу, голой стопой проводит по моей голени.

— Что нужно сказать? — шепчу ей на ухо.

Она молчит, втягивая в себя воздух и выпуская его.

Я на той стадии эрекции, когда готов приступить к делу и без условностей.

— Когда я узнала что беременна в первый раз… — выдавливает она. — Я была одна и мне было так страшно…

Вообще-то, я имел ввиду не это. Но от ее слов по животу проходит легкий холодок.

— Я плакала… а ты…

Молчу, слегка сжав зубы.

— Ты куролесил по городу… на лыжах катался…

Не знаю, почему эта тема вдруг всплыла через пять лет. Мы никогда об этом не говорили. Было не до того. Вообще не до того. Было сложно подобрать слова. Было сложно не разругаться в пух и прах.

— Ты меня винишь? — спрашиваю ровно.

— Нет! — трясет головой. — И да…

— Хочешь поговорить об этом?