— Не знаю, пока не приходила, — отвечает Алёна. — Я тут подожду, — притормаживает у двери с надписью “WC”.

Зайдя внутрь, быстро делаю свои дела, а когда мою руку, дверь соседней кабинки открывается, и за моей спиной возникает Таня Глухова.

Я видела ее только на фотографиях. А она… понятия не имею…

Вопрос отваливается сам собой, когда ее глаза косятся на меня, а губы слегка поджимаются. Остановившись рядом, нажимает на дозатор и пихает руки под воду.

Она красивая. Даже очень.

На ней красное платье. Волосы собраны в высокий хвост. В зеркале мы почти одного роста. Я чувствую запах ее духов, и… я чувствую, что я не пай-девочка…

Только не сейчас!

Когда наши глаза в зеркале встречаются, отвечаю ей прохладным взглядом, который вообще не умею использовать как следует. Но ведь она об этом не знает!

Я знала, что она будет здесь. Она соучредитель кафе. Она придумала отправить Кира и Баркова за барную стойку. Она оформляла интерьер. Она тут повсюду. Но без него у нее даже пяти процентов от того, что я видела там, в зале, не родилось бы.

И он… он мой.

Стряхнув руки, тянусь за бумажным полотенцем.

— Думаешь, удержишь его пузом? — говорит вдруг моя соседка.

Метнув на нее глаза, вижу насмешку и иронию. Картинную жалость.

Она ничего не знает о нас. Ничего не знает о том, как можно заживо гореть, зная, что ОН так близко, но дотронуться до него нельзя. Когда-то я думала, что это он меня выбрал, а теперь уже не уверена. Я могла сбежать от него, ведь он пугал меня до чертиков. Своими шпильками, своей самоуверенностью. Но я упрямо летела на огонь, как безмозглый мотылек. Выходит… я тоже его выбрала.

— Жалеешь, что не сделала этого раньше меня? — бросаю ей.

— Помилуй Боже, — усмехается. — В девятнадцать залетают только идиотки безмозглые.

— По-моему, — стряхиваю с рук воду. — Как раз безмозглые идиотки так и рассуждают.

Обойдя ее, выхожу из туалета, чувствуя нервную дрожь от того, что мне не придется краснеть за себя завтра утром, когда я прокручу этот разговор в голове раз тридцать или сорок.

— Пошли, — тяну Алёну за собой, схватив за руку.

За стойкой Дубцов и Барков воюют с коктейлями, и через пять минут я получаю свой безалкогольный Мохито. Он оседает в желудке терпким приятным вкусом, как и этот вечер. С Алёной мы даже осваиваем музыкальный автомат и заказываем свою песню.

Понятия не имею, на какой в точности эффект они рассчитывали, затевая все это, но явно не на такой, потому что, когда за стойкой появляется Стас, его слова гласят:

— У нас так бухло закончится! Нужно ехать закупить ящиков пять, на всякий случай, пока магазины открыты.

— Я пас… — качает головой Кир.

— Возьми Алёну, — обернувшись через плечо, Барков кивает на свою девушку. — Съездишь с ним?

— Съезжу, — вздыхает.

Мы с Киром уходим ближе к одиннадцати, не дождавшись их возвращения.

Наша машина припаркована прямо перед входом. Когда садимся в нее, впервые за этот вечер я чувствую себя чертовски неуютно! Потому что это черный седан “мерседес”, похожий на космическую летающую тарелку, и если до этого момента на нас обращали внимание лишь некоторые, то, когда пищит сигнализация, на нас смотрят абсолютно все.

Это случается каждый раз, когда мы возникаем где-то на городских парковках.

Каждый. Чертов. Раз.

Пристегиваю ремень, пока он неторопливо сдает назад.

Запахи новой кожи салона щекочут нос.

Расслабляюсь, растекаясь по глубокому креслу. Сложив на животе руки, сообщаю:

— Твоя бабушка живет у моего деда.

— А ты что, против? — интересуется он.

— Ты что, знал?! — смотрю на него возмущенно. — И не сказал?!

— А че, будешь бить? — хмыкает.

Развалившись в кресле, он управляет этой машиной, как будто в ней родился. Так расслабленно и уверенно, что мой мозг воспринимает это, как нечто бесконечно сексуальное! Тем, от чего слюни текут.

— Нет, — говорю с обидой. — Я бы тебе сказала. Сразу.

— Я не знал, — сразу проясняет он ситуацию.

— Но догадывался?

— Ты решила до меня доеб*ться? — улыбается.

— Ответь на вопрос!

— Догадывался, — вздыхает, легко выкручивая руль и сворачивая во двор новенькой высотки.

Мы живем в пяти минутах езды от музкафе. Это съемная квартира, своей у нас пока нет, но мы подумываем о том, чтобы выкупить эту. Она достаточно огромная, чтобы вызвать у меня культурный шок и реакции, обратные клаустрофобии. Когда я в ней одна, чувствую себя иголкой в стоге сена.