— Ничего, что-нибудь подберём, времени на поиски достаточно. Необязательно в Леаворе, вдруг вы мечтаете о переезде? Любую идею можно озвучивать смело, посмотрим, что можно воплотить. Я буду у себя, собираюсь поработать над одним заказом, приходите, как освободитесь, обсудим.

О приглашении Элге переехать к ней в случае расторжения их ненастоящего брака Вир ничего ещё не говорила.

Тот список ей хотелось порвать на мелкие клочки и швырнуть в его невозмутимое лицо.

…

Амулет, охраняющий от дурных снов и ночных кошмаров. Заказчик попросил выполнить его в солнечных цветах и в виде украшения, и Зоратт вынул цитрины, жёлтые топазы и янтарь. Ему самому не помешал бы амулет, в который, как в шкатулку, можно сложить память. Не всю, только отдельные фрагменты, всё ещё, несмотря на принятые усилия, вызывающие грусть и болезненные спазмы в горле. Да, Леавором ограничиваться необязательно; может, она хочет на юг, ближе к теплу и ласковому солнцу, или в столицу, там тоже хорошо. И достаточно далеко — расстояние пойдёт на пользу. Должно пойти.

Память, не порезанная на кусочки, издевательски подкидывала гордый поворот головы и выверенно-вежливую улыбку, от которой ломило зубы. Бьорд вытряхнул запонки из манжет, закатал рукава рубашки и принялся за работу.

…

Виррис зашла со счетами, суммы которых вызывали у неё, практичной и бережливой, некоторые сомнения. Постучалась, как чужая, дождалась разрешения войти. Зоратт колдовал над амулетом. На столе, покрытым защитной плёнкой, имитирующей морозное стекло, лежали в коробочках кристаллы, какие-то неизвестные ей приспособления, маленькие и изящные, напоминающие инструменты ювелиров, увеличительное стекло с ручкой в виде лапы дракона. Муж с подвёрнутыми почти до локтей рукавами рубашки держал в ладони яркий жёлтый камень, округлый, как обкатанный водой голыш, прикрывал его второй ладонью, с которой тихим снегом сыпалась его магия. Неотрывно следил, как белый с редкими синеватыми искрами свет впитывается в камень, и Виррис молча пристроилась на стул с другой стороны стола, тщательно расправила юбку; шелест ткани казался ей слишком громким в сосредоточенной тишине кабинета. Присесть можно было и на диванчик между книжными шкафами, но стул… ближе. Отсюда удобнее смотреть, как Бьорд творит волшебство, и на него самого. У её мужа неподвижное лицо и отрешённый взгляд, губы сжаты в тонкую линию, под глазами тени. Она стиснула бумажки онемевшими пальцами: нестерпимо хотелось протянуть руку и разгладить эту морщинку меж бровей.

— Я почти закончил, — сказал Бьорд, продолжая вливать в камень свою магию, а Вир медленно опустила глаза на его руки.

У её мужа красивые руки. Кисти некрупные, запястья почти по-женски тонкие, но она помнила, какой сокрушительной силой обладает его кулак. И какими ласковыми они бывали с ней. Чем дольше смотрела, тем сильнее хотелось провести пальцами по выступающим жилкам, погладить. Она как можно тише сглотнула, но Зоратт на миг поднял вопросительный взгляд: об ортейровом чутье совсем забыла. Солнечно-жёлтый кругляш в его ладонях потеплел даже на вид, с удовлетворённой улыбкой муж осторожно переложил заготовку в коробочку, убрал всё лишнее со стола взмахом руки. Виррис положила на морозные разводы смущающие бумаги, без эмоций пояснила суть проблемы.

— Я гляну на эти суммы позже, — кивнул он. — Давайте определимся с тем, какой дом вам нужен.

Доброжелательный директорский тон, о которого тянуло обиженно хлюпнуть носом. «Этот!», — едва не выкрикнула Виррис прямо в его северное спокойствие.

— Подойдёт любой, лишь бы был удобным и в хорошем районе, — произнесла она вслух. — Но я бы не хотела, чтобы из-за меня вы несли такие значительные расходы: я могу уехать в Сайттен, к сестре. Она будет рада.

— Конечно, если вам так удобнее. Но дом купим обязательно, независимо от того, поселитесь ли вы в нём или нет. Можно будет сдавать.

— Как хотите, — сдалась Вир угрюмо. — А наш старый домик лучше продать, в него я точно не вернусь.

— Так и сделаем, — Бьорд развернул над столом объёмную карту.

Он спрашивал её о предпочтениях, а Вир смотрела на обозначения городов и поселений чуть ли не с ненавистью. От Миаля отказалась решительно, Дертвинт её тоже не привлекал, Каллар — может быть. Она не капризничала, ей было всё равно, поэтому выбор сделала быстро. Бьорд вызвал по кристаллу связи управляющего и продиктовал новое распоряжение.

К середине недели Зораттам предоставили новый перечень выставленного на продажу жилья, и начался новый виток личного ада Виррис Зоратт. Дома надо было смотреть.

Глава 29

Они смотрели.

Муж выкраивал драгоценное время в своём плотном графике и сопровождал Виррис по каждому адресу. Вир не капризничала, не проявляла свойственную её непростому нраву вредность, но… ей ничего не нравилось. Ни на другом берегу судоходной Леа, ни на полпути к Миалю, ни в маленьком милом городишке к востоку от Леавора. Нет, дома были неплохи и все достойны благородной леди, но ни к одному из них не прилагался невозмутимый северянин со светлыми аквамариновыми глазами и носом с лёгкой горбинкой. Вир кусала губы, крутила в нервных пальцах петлю-ремешок изящной сумочки, но раз за разом виновато мотала головой. И так до конца промозглой хмурой осени, сменившейся необыкновенной, волшебной зимой. Почти два месяца Зоратт соглашался с её выбором, вернее, с отсутствием выбора, и терпеливо подыскивал что-нибудь ещё.

Путь, занимавший не более двух часов, супруги преодолевали в экипаже, для значительных расстояний Бьорд прибегал к помощи портального мага. Виррис нравился первый способ, несмотря на раздражительность и безысходность: она не противилась поиску жилища только ради пары часов их общего времени в маленьком тесном пространстве. Муж, несмотря ни на что, не закрывался от неё полностью: в дороге поддерживал пустую вежливую беседу, помогал выйти, не отказывался от угощения, собранного им с собой заботливой поварихой.

Зима пришла в Леавор сразу и основательно. Снег украсил маленький городок, играя на солнце радужными искрами, в пасмурное утро отсвечивал серебром. Стоя за тяжёлыми складками портьер, Вир наблюдала, как её муж в заснеженном саду творит свою магию. Вокруг него танцевали снежинки, закручивались в вихри, распадаясь в безупречном порядке: Бьорд любил чистить дорожки сам, периодически освобождая прислугу от такой необходимости. Ледяных замков не строил, не сажал на серебряные морские волны красивых птиц с горделиво изогнутыми шеями; Вир никогда не решится попросить его об этом чуде. Она смотрела и не могла насмотреться, как снежная стихия бережно касалась его огромными полупрозрачными ладонями, то взлохмачивая, то приглаживая непокорные отросшие русые пряди. Волосы Зоратта закрывали уши, сзади опускались на шею и воротник; новая длина ему шла, но ей больше нравились короткие, жёсткие даже на вид волосы.