Вир снова шмыгнула носом.

— …так и возишься со своими школярами, Бьорди? Не надоело?

Плотный сгусток досады и обид разбил высокий жеманный голос, просто отвратительный каждым своим звуком. Виррис заторможенно обернулась.

Да что ж такое-то!

Респектабельный столичный район в тёплое время года утопал в зелени, а зимой высокий кустарник выстроился вдоль тротуара, изрядно присыпанный пушистыми хлопьями снега; кое-где проглядывали пурпурные ягодки. Виррис не пряталась, трудно прятаться, будучи одетой в насыщенный винно-красный цвет, да и повода ни малейшего: это пока ещё её собственный муж, она имела на него все права. Но Бьорд её не замечал или делал вид, что не замечает, весь, казалось, поглощённый встречей посреди сонной заснеженной улицы, но отросшие пряди, упавшие на глаза, отбросил назад нервным движением, и этот жест оставлял робкую надежду, что встрече муж не особенно рад. Собеседница же смотрела только на Зоратта; до Вир долетали обрывки фраз, она без труда складывала эти кусочки в целую картину, а в глазах начали плясать тёмные мушки. И ладони жгло от желания выпустить магию, шарахнуть по улыбающемуся дамскому лицу, стереть с него накрашенную кокетливую улыбку. И Бьорду тоже врезать, чтоб… чтоб не стоял так спокойно, позволяя так улыбаться в свой адрес! :К:н:и:г:о:е:д:.:н:е:т:

Зоратта остановила какая-то разряженная по последней моде дама, чуть в стороне её ожидал экипаж. Женщина (язык отчего-то не поворачивался назвать её леди) была довольно высокой, с пеной белокурых кудрей и локонов, убранных в высокую причёску, густо подведёнными глазами и губами в тон меховой накидке — цвета взбесившейся фуксии. Несмотря на морозец, капюшон свободно лежал на плечах дамы. Ответы мужа она не слышала, зато голос этой выскочки так и летел по улице, звенел, отражаясь от яркого белого снега, переливчатый смех. Что такого рассказывал ей Зоратт, что она то и дело хохочет? Настроение, и без того не радужное, портилось с каждой секундой. Подойти бы, стряхнуть бесцеремонную руку с цветными ноготками, зачем-то то и дело поправляющую идеально лежащий лацкан мужниного пальто, но девушка приклеилась к месту ледяной статуей.

— …ей пора уже об этом задуматься, но ты же знаешь… ветер в головах…приходится мне… Калларскую, разумеется, советуют, но я слышала, что господин Байрин оставил преподавательскую… этот новый стихийник так себе, а моей девочке нужен самый… Ох, что же это я! Райда! — дама нетерпеливо махнула рукой в сторону кареты. — Иди сюда, золотко!

Зоратт чуть повернул непокрытую голову в сторону открывшейся дверцы экипажа. Выпорхнувшая наружу девушка была юна, лет шестнадцати от силы, свежа и миловидна. Со своего ракурса Вир не видела лица мужа, а юное создание так и сверкало улыбкой в его сторону. Никакого воспитания и скромности ни малейшей!

— Бьорди, это моя дочь…то есть не моя, а Уитмара, но мне как родная…

Виррис вдохнула морозного воздуха, зубы сводило. Голос у юной особы оказался высокий и чистый. Надо подойти, прекратить это всё. Вроде бы ничего особенного: просто обмениваются новостями, но желание вцепиться старшей даме в белобрысые кудри усиливалось. Зоратт немного отступил назад, убирая со своего пальто нахальную дамскую лапищу, однако, судя по всему, не делал попытки завершить встречу, указав на замершую неподалёку супругу. А их вообще-то в Сайттене ждут!

— …что скажешь, милый? Академия не является для нас предпочтительной, верно, Райда?.. Леаворская Школа славится… ты великолепный наставник и… О, мы все уверены: у девочки та же стихия! Ты мог бы…

Ну нет.

Виррис наконец отмерла и в несколько шагов преодолела бесконечное холодное пространство. Женщина в ядовитого цвета накидке обернулась с недоумением, лицо мужа осталось приветливым и спокойным, лишь сжатые губы выдавали сдерживаемую досаду.

— Леавор далековато от поместья лорда Кадерса, не находишь? — вежливо договорил Зоратт. — Где он сам, кстати?

— Дела не позволили Уитмару сопровождать нас. Но мы уже завтра возвращаемся в Сайттен, а сегодня можно… Ты надолго в Каллар?

Ну нет!

— Вот вы где, Бьордхард, — нежно вклинилась Виррис в увлекательный диалог, пресекая ещё одну бесцеремонную попытку дамы подцепить ярко-розовым ноготком пуговицу на мужнином пальто. И это при падчерице!

Осмелившись, Вир прижалась к нему, снизу вверх заглядывая Бьорду в лицо, вдохнула смесь медовой сладости с ощутимой горчинкой. Касаться его стало жизненной необходимостью, но пальцы дрожали, а ей было страшно выдать себя. Деланно спохватившись, развернулась к блондинке.

Та умолкла и смерила Вир препарирующим взглядом, тонкая, идеальной формы бровь нервно дёрнулась.

Ладонь Бьорда уверенно легла на виррисову талию.

— Простите, дорогая, задержался. Я уже шёл к вам.

Его голос чуть дрогнул, ей послышались такие редкие теперь тёплые нотки. Рад вмешательству?

— Бьорди? Ты нас не представишь? — выжидательно улыбнулась дама, хлопнув бесконечными ресницами.

— Леди Виррис, моя жена, — охотно представил Зоратт.

Вир прострелила дамочку взглядом, не удостоив ту ни одним из положенных этикетом жестом.

— Виррис, это Мирея Кадерс. А это юное прелестное создание — леди Райда Кадерс.

Вот, значит, какая эта Мирея. Приставку «леди» для неё муж опустил. А Виррис мстительно порадовалась, вдруг вспомнив о проделках маленького виконта Вейсдгара, изводившего эту женщину. Это неправильно, в конце концов, дела прошлые, а бывшая жена Бьорда, как бы то ни было, о чужом мальчишке заботилась и против его присутствия в своём доме не возражала, но… Это цвет взбесившейся фуксии на Виррис так действует, точно. И невозмутимый вид её мужа.