– Марчелло?
– переспросил я.

– Ну, прозвали его так... Он на Марчелло Мастрояни похож -не вообще, а в фильме "Развод по-итальянски", там он с усиками и такой какой-то неприятный.

– А на Раджа Капура он не похож?
– осведомился я.

– На Раджа Капура?
– Женька подумал.
– А шут его знает. Я Раджа Капура толком не помню. Видел я "Бродягу", но давно, еще в школе когда учился.

Ну да, он Раджа Капура не помнит, а Анна Николаевна, наверное, "Развод по-итальянски" не видела: за семьей недосуг, да и зачем ей глядеть такие аморальные фильмы? Наверное, это и есть тот самый тип - чернявый с усиками...

– Мне вот тоже пленка позарез необходима!
– заявил я.
– Где бы его найти, этого Марчелло?

– А он в "Радиотоварах" работает, на проспекте Космонавтов. Лучше всего и закрытию магазина приходите, тогда с Марчелло общаться легче. Да ты вот сейчас и иди!
– посоветовал Женька, глянув на часы.
– Пока дойдешь, как раз без четверти семь будет. Ты к Марчелло подойди, прямо к прилавку, и скажи потихоньку: "У меня к вам дело, буду ждать на улице". И все. Как закроют магазин, Марчелло к тебе выйдет.

Чернявый продавец в "Радиотоварах" ничуть не походил ни на Раджа Капура, ни на Марчелло Мастрояни: неказистый парень, кривобокий слегка, и лицо неприятное. Но усики у него действительно имелись и густая черная шевелюра тоже.

Я полушепотом сообщил ему, что у меня есть дело и я буду ждать на улице.

Марчелло, ничуть не удивившись, кивнул и отошел к полкам.

Ровно в семь он вынырнул откуда-то из-за угла, бочком придвинулся ко мне и хрипловатым, простуженным голосом спросил:

– Вы насчет чего интересуетесь?

– В основном насчет Джонни Холидея, - небрежно сказал я.
– Есть у вас что-нибудь новенького? Можно "Биттлов" тоже. Или шейк свеженький, если имеется. Женька Назаров уверял, что для вас ничего невозможного нет.

– Назаров - это какой?
– недоверчиво прохрипел Марчелло.

– Женьку Назарова не знаете?
– удивился я.
– Такой маленький, рыженький. У него же уникальные джазовые пленки, что вы!

– Подумаешь, уникальные!
– презрительно отозвался Марчелло.
– В гробу я его видал, вместе с этими уникальными...

– Ну, ладно, - примирительно сказал я.
– Это мне понятно: вы же специалист, он себя тоже считает специалистом... Словом, дискуссия на профессиональной почве!

– А чего мне с ним дискуссии вести?
– Марчелло хмыкнул, - Специалист, тоже мне! Больше воображения, чем соображения.

Он, видимо, за что-то обиделся на Женьку. Но меня это даже устраивало.

– Ну, ладно, забудем о Назарове, раз вы с ним не в ладах, - сказал я уступчиво,- Мне ведь про вас не только Назаров рассказывал, а еще и Аркадий Левицкий.

Я говорил это небрежным тоном, но исподтишка наблюдал за Марчелло. Он весь скривился и опять хмыкнул.

– Это ваш приятель, что ли, Левицкий-то?

– Работаем вместе, - осторожно сказал я.

– Работа у вас, конечно, интересная, - с оттенком уважения заявил Марчелло.

– Передовая, можно сказать, работа. Передний край науки! Я лично науку ценю.

Но если ты ученый, так ты должен быть культурный человек, да? Но не хам!

Этого я не признаю, когда хамят. Хамить может кто? Вахтер какой-нибудь, если лезешь, куда не надо, или дворник. А если ученый хамит...

– Это вы про Левицкого, что ли?
– осведомился я.

– А то про кого же! Я к нему со всей душой, а он...

– Недоразумение какое-нибудь вышло? полу-вопросительно-полуутвердительно сказал я, давая понять, что между такими людьми речь может идти лишь о недоразумении.

Марчелло клюнул на этот уважительный тон.

– Вас как зовут?
– спросил он.- Борис? Давайте будем знакомы: меня Виталий зовут, Марчелло - это так просто, прозвали... Насчет пленок - это я приложу усилия, не сомневайтесь...Вам в накую сторону? Ну, мне тоже примерно туда.

Мы двинулись к перекрестку, и 'Марчелло сразу же вернулся к разговору о том, кто и почему может хамить.

– Чтобы ученый хамил - это, знаете...
– говорил он, обиженно кривя длинные бледные губы.

– А что он такое сделал?
– спросил я.- Аркадий действительно вспыльчивый, из-за пустяка иногда заводится...

– Тут не в пустяках дело, - твердо сказал Марчелло, - а вот именно в хамстве. Он, понимаете, ко мне за пленками явился, вот как и вы. Я, конечно, постарался, организовал все по его желанию, доставил. И он, ничего не скажу, оценил правильно. Кофе мы с ним пили у него дома, "Цинандали" немножко приняли, поговорили про науку, про технику, ну, личных проблем тоже коснулись. Он мне даже открыл по-дружески, что имеются у него серьезные осложнения в личной жизни.