Ваня спустился вниз.

Губернатора не было, спал где-то. У пустого камина сидел Семеныч, в задумчивости смотрел в его закопченное нутро.

Семеныч отказался руководить операцией. Наверное, из-за принципов. Ваня не настаивал. Не то чтобы принципы уважал, просто учитывал до нужной поры. Когда город вернем, Серого повесим, тогда и с Семенычем отношения скорректируем.

Ваня сел за стол, положил перед собой рацию.

– Что загрустил, полкаш? Детство босоногое вспомнил?

– Прикидываю, Ваня.

– Чего это? Как половчее слинять?

– Прикидываю - как дешево вам продался.

– По цене и товар, - Ваня зло усмехнулся.

– Не скажи, - Семеныч тоже улыбнулся, но презрительно, к себе. Продешевил я. Что от вас поимел? Ну дом построил - и без вас бы осилил. Ну дачку в хорошем месте соорудил. В общем-то опять же без вас управился бы. Ну "мерс" приобрел. А на хрена он мне, служебная "Волга" была, своя на ходу...

– Внука хорошо пристроил, - продолжил счет Ваня, опять же со смешком. Ему суть разговора ни к чему, ему вывод нужен. Да поскорее, чтобы не опоздать с ответом. Поторопил: - Вот интересно, Семеныч, когда Санька твой подрастет и узнает, какой ценой он человеком стал, помянет тебя добрым словом, а? Скажет, мол, молодец дедок мой, безвинных сажал, виновных отпускал...

– С бандитами дружился, - добавил Семеныч в тон.

– Ты бандитами-то не бросайся, - оборвал его Ваня.

– А ты что - политический?
– Семеныч прямой человек, относительно. Идейный борец?
– Он встал, отодвинул кресло, подошел к окну.

– Я-то почище тебя буду, - сказал ему в незащищенную спину Ваня. Я-то всегда одной партии верен был. Туда-сюда не бегал.- Пересилил себя, встал, подошел к Семенычу, положил руку на плечо.
– Не печалься, полкаш. Похвалит тебя твой внучок за дела твои.

– Это главная моя вина, - уронил Семеныч.
– То-то и беда. Смотри-ка, что мы творим: землю родную грабим, продаем ее всякой нечисти, а дети наши и внуки гордятся нами, похваливают, благодарят. Ох и дорого же я заплатил. За всякую дрянь мелкую неизмеримо большего лишился.

– Ты про честь свою?
– усмехнулся Ваня.

– И про нее.

– Я ее у тебя не покупал. На хрена мне она сдалась?

– Это верно, Иван Петрович. Тебе и своя-то ни к чему. Только странный это предмет: продать можно, даже дорого. А вот обратно не купишь. Ни за какие деньги. Ладно, хватит политграмоты. Не нужен этот разговор. Такое не словами решают.
– Это чуть ли не угрозой прозвучало.
– Что там у тебя слышно, стратег?

– Тебе какая печаль?
– грубее, чем хотелось бы, отозвался Ваня.
– Ты от дела отстранился.

– Не справимся мы с Серым. Попомни мое слово, когда он тебя к стенке поставит.

– Рядом с тобой.

– Не надейся, Ваня. Знаешь, почему он победит?

– Ты мне моральный кодекс не читай.

– Тебе Уголовный больше нравится? Имени Сергеева? Скоро ознакомишься.

– Ты что, Семеныч, мышь дохлую съел?

Семеныч, не ответив, снова уселся в кресло перед камином, помолчал:

– Ладно, говори. Что на дороге придумал? Я проверю.

Ваня все это легко терпел. Потому что знал - не долго. День-два еще, в любом случае. Ваня вообще с отработанным материалом не церемонился. Для него человек существует, пока он нужен, пока из него пользу можно взять. Сейчас как раз такой случай был.

– В узком месте, на повороте, ребята дерево большое поперек дороги повалят. А перед ним мину заложили.

– Какую еще мину? Откуда?

– Сами сделали.

– Представляю, - усмехнулся Семеныч, - что твои криворукие смастерили. Как сами-то не взорвались. Умельцы.

Ваня и на эти язвительные слова не обратил внимания.

– Да вот сумели. И с расчетом. Взрыватель на большой вес рассчитан. Машина Серого над миной пройдет, а под танком та сработает.

– И Серый между деревом и танком застрянет, так хочешь?

– Так сделаю.

– Ну-ну. Как с БМП врежут вам с двух танковых пулеметов да ПТУРСом под задницу добавят...

– БМП хвост колонны прикрывает, она за поворотом останется.

– А в городе?

– В городе суматоху на мосту устроим. Чтоб все силы ментовские к нему стянуть. А тем временем Гошины парни со стороны горы Замок возьмут. А после уж колонну на мосту встре тим.

– Замок так просто не возьмешь.

– Возьмем. Там гарнизон остался - четверо бойцов, а остальные - девки. Заодно и порезвимся.

– Ну-ну, - опять неопределенно отозвался Семеныч.
– А здесь ты сколько человек оставил?

– А что?
– насторожился Ваня.

– А то! Серый умеет в прятки играть. Его там искать будут, а он здесь нас найдет. И застукает. Палочкой-выручалочкой.

– Боишься Серого?
– засмеялся Ваня.

– Завидую.

Радиста мы оставили на дороге, без радиостанции. Он долго смотрел нам вслед, потом побрел подальше от города, от Вани Заики, от всех нас. Отвоевался.