Трудно им было принимать решение. Да ведь иного выхода нет.

– Надо выступать, - сказал один.

– Боязно, - честно признался другой.

– Боязно, - согласился третий.
– Но это попервости. Пока рукава не закатаешь.

– Вон Сане Курочкину теперь не боязно, как дом спалили. И Чуркину тоже. Ему поросят потравили, голов сорок как косой снесло. Так он теперь им же и платит.
– Это четвертый мужик сказал, гневом наливаясь.

– Хватит терпеть, мужики, - подытожил пятый.
– Белые придут - грабют, красные, понимаешь, тоже...

– Ты на красных-то не дави, - поправил дед.
– При них не было такого. Ладно, подписываемся, мужики. Вступаем, полковник, в твой колхоз. Когда нам рацию дашь?

– Я пришлю вам своего человека. Он возьмет над вами руководство, обучение.
– Честно говоря, я подумал сейчас об участковом Хлопчике. Поможет организовать первый отпор. Для примера. И ружья ваши зарегистрирует. Закон теперь мой. А свой Закон нарушать никому не позволю. Ради вас же. Вопросы еще есть?

– Вопросы посля будут, - мудро заключил нашу беседу дед.

Тяжело груженные, выбрались на шоссе, взяли курс на воинскую часть. Шли опять тем же порядком. Переговаривались между собой и с городом. Там, по сообщениям, пока ничего угрожающего не наблюдалось.

Пилипюк был очень доволен результатами "набега" на деревни и села. Его хозяйственная душа не терпела отсутствия запаса, будь то патроны или шматок сала.

– Теперь куда бежим, Лексей Митрич? За каким делом? Що робить будем?

– Сволочь одну возьмем. Предателя.

– На хрена брать-то?

– Судить будем.

Тут он меня удивил: дернул очень знакомо плечом и фыркнул очень знакомо:

– Вот еще!

Ну, Лялька! Всех научила.

– А земеля мой, Сливко, мабуть, опять песни играет?

Я обернулся. Точно, поет Сливко - больно ему по душе танком командовать. А ребята сзади опять конспиративно дремлют. Или дрыхнут.

Я развернул карту, прикинул:

– Километров через десять поворот направо, там указатель должен быть, поселок Мирный.

– И далеко еще, от поворота?

– Пять верст всего. По дому соскучился?

– Де ж той дом? Далеко.
– И опять начал мечтать, как жинку с хлопцами призовет. Чуть за мечтами поворот не проскочил.

Почти сразу от поворота начался Поселок, мы прошли его насквозь и в чистом поле увидели военный городок, добрались до железных ворот КПП.

– Ребята, - сказал я назад, - одно место надо освободить для задержанного.

– Я не сплю, товарищ полковник, - отозвались с закрытыми глазами.

– Я тоже, товарищи сержанты, - в тон им ответил.

Стали напротив КПП. Подождали Майора. Он подъехал с двумя ребятами на своем "уазике". Пошел с ними к проходной. Что-то сказал дневальному за мутным окошком. Было видно, как тот, переспросив, взялся за телефон.

Мы, покуривая, терпеливо ждали. А что спешить? Главное дело сделали. Сейчас этого хмыря заберем и домой поедем. К нашим любимым рыжим котам и красивым девушкам. По пути, конечно, бой будет. Но мы победим. Никто не сомневается. А хмырю будет полезно на себе испытать, каково под оружием, которым он сам бандюков снабжал. Нет, а правда - что он, не знал, против кого это оружие повернется? Что он себе думал: бандитская сволочь, получив оружие, кинется воевать в Гренаду, чтоб "землю крестьянам отдать"? Ни чести, ни совести. Ни жалости. Что ж - око за око. А может, еще и покруче.

Наконец появился капитан. Выслушал какую-то Майорову байку и пошел с ним к нашей машине. Двое ребят - сзади.

– Получите, полковник, - брезгливо сказал Майор.
– Расписки можете не давать.
– И они сели в свою машину, чтобы вернуться к БМП.

– Устраивайся, - я кивнул капитану на железный ящик.

– Зачем?

– Сейчас узнаешь, - это оставшийся с нами боец.

– Вы как разговаривате со старшим по званию?
– вскипел капитан, похоже особой реакцией на опасность не обладающий.- Товарищ полковник, вы...

– Ну-ну, не зарывайся, капитан. Какой я тебе товарищ!

– Лапку давай, - сказал боец и пристегнул капитана к стальной ручке.

В этот момент Пилипюк вдруг вылетел из машины. Я даже попрощаться с ним не успел, а он уже (при его-то весе) оказался далеко в стороне от колонны, где сбил с ног и прижал к земле какого-то постороннего гражданина.

Гражданин взвыл, как сирена танкера в тумане. Пилипюк рывком поставил его на ноги и, заломив руку почти до затылка, потащил к нам, пиная коленом в зад.