И голова, по-моему, тоже.

– И вот еще что, - указал на выключатель, из которого была выведена розетка. По виду - совсем новая.
– Ну что, товарищ полковник, с поличным будем брать?

– Обязательно. Только не вздумайте засаду в подвале оставлять.

– Конечно, нет. Я с гражданкой Усиковой уже договорился. Она троих приютит. А еще двоих - у дворника поселим.

– А кто эта Усикова?

– Да та бабуля, которая сигнал дала.

– Ну, действуйте. Только не спешите брать. В самый момент заставайте, чтоб не отвертелись.

– Я вам сообщу, когда тот момент настанет.

Ночью Лялька, как ею заведено, явилась в мой будуар посплетничать. С Баксом на плече - такая из себя дама с горностаем, и опять полуголая и босиком. Чтобы пожалел и под одеяло пустил. Нравится ей, стало быть, такая форма общения.

– Как Юлька?

– Приживается. Ей здесь в новинку все. Удрать не пыталась, хотя я провоцировала. Можно я ее позову? А то ей обидно будет.

– Зови, - вздохнул я, хотя мне хотелось спать, а не трепаться с ночными красавицами.
– Зови. Только пусть в верхней одежде приходит, а не в пеньюаре.

Что-то девки затевают. Явно. На пару. Изнасилуют еще старого полковника. Ну, им же хуже.

– Как съездили, господин полковник?
– Юлька с порога: черные глаза сияют, черные волосы по плечам струятся, в длинном распашном халате образца середины нашего века. Не иначе Алевтина отжалела.
– Что нам привезли из дальних стран? Какие гостинцы?

– Капустку, картошечку, огурчики свежемаринованные. Годится?

Алые губки поджала, вздохнула разочарованно.

– Могли бы что-нибудь покруче своим любимым девочкам. Вы такой солидный мужчина...

– И немножечко красивый, - подхватила Лялька, устраивая кота на моей подушке.

– И моложавенький, да, Ляль?

– Видный вообще. Стреляет хорошо.

Теперь они уже втроем мурлыкали: кот и две кошечки. Сейчас что-то выпрашивать начнут.

– Глаза мне его нравятся: серые, в голубинку по краям.

По каким еще краям? И что за голубинка такая?

– И в городе его уважают. Памятник ему поставят. На Площади павших борцов. Деньги уже собрали. Ваятеля ищут.

– Чтоб достойный нашего полковника был, да?

Освоилась Юлька, обнаглела. Хотя скромностью особой она и раньше не хвалилась. В силу специфики своей профессии.

– Алексей Дмитриевич, вы такой умный, добрый, самостоятельный...

Я решил не перебивать. Послушать. Приятно ведь. Хоть и врут.

– Справедливый. У вас сердце щедрое.

Сватать они меня, что ли, собрались?

– А мне и походка его нравится.

– Походка ни при чем, - спохватилась Лялька.

Ну да, хромоту все ж отметили. Для баланса. Но ведь о ноге не случайно вспомнили. Ассоциативно.

Я уже начал было догадываться, а тут Лялька, посчитав, видимо, что артподготовка проведена успешно - противник морально подавлен, - бросила в атаку основные резервы.

– Алексей Дмитриевич, - плаксиво так, - вы Филипка помните? Который ногой машину остановил?

– А что с ним?

– Он домой просится.

– Куда домой? На родину?

– Сюда, в Замок. Надоело ему в больнице, скучно.

– А ты откуда знаешь?

– А мы его навещали.

– Кто - мы?

– Ну мы с Юлькой.

Так. Я взял Юльку за ворот халата, поставил на ноги.

– А кто позволил? Ты под арестом.

– Во-первых, я не арестованная, а задержанная, - показала юридическую эрудицию, - а, во-вторых, срок задержания без предъявления обвинения уже истек.

Ясно - Лялька консультировала. Разложение рядов пошло, стало быть. Личные симпатии начинают брать верх над общественными обязанностями.

Поэтому я Ляльку тоже согнал с постели и сунул ей на дорогу кота.

– Идите спать. Завтра с вами разберусь.

– Ну правда, Алексей Дмитриевич, - заскулили в дверях.- Он уже не лежачий. На костылях ходит. Мы за ним будем ухаживать. И уколы делать. И клизмы. Он в домашней обстановке быстрее в строй встанет.

– Брысь!
– рявкнул я и схватил с тумбочки пистолет.

Бакс сорвался с Ляльки и, задрав хвост, откровенно дунул в коридор. Кошечки, зашипев, отправились следом. Не теряя, однако, достоинства.

По гулкому в ночи Замку еще долго блуждало и затихало:

– Отзывчивый... Добрый... Умный...