– Сейчас все поймете, - пообещал.
– Я организую при Правительстве специальный Комитет по делам молодежи...

– С целью?

– С целью разработки и реализации мер по воспитанию нормальных людей. С чувствами, с мыслями, с умелыми руками. С чистыми сердцами.

– Эк хватили, батенька мой, - обалдел профессор.
– Вы представляете себе, с какими силами, с какой государственной мощью придется вступить в борьбу? Что вы можете противопоставить этой силе?

– Что МЫ можем противопоставить, - уточнил я, налегая на слово "мы". Вот это и есть ваша задача. Сформируйте команду, разработайте программу и представьте на утверждение. Особое внимание - подросткам. Я убежден, что именно в этом возрасте человек делает свой главный выбор: либо бороться со злом, пусть и пассивно, не творя его, - либо творить зло. И здесь важно, кто рядом с ним. Поэтому в первую очередь - выявить всю ненадежную городскую шпану. Ими мы сами займемся.

– То есть?
– испугался профессор.
– За решетку?

– Ну зачем же так сразу? Сперва они пройдут у нас спортивно-трудовые лагеря под руководством моих ребят, которые давно и сознательно сделали свой выбор и смогут активно влиять на формирование подростковой психологии. Ведь самое главное в этом возрасте - пример старших. Так вот, пусть они учатся подражать не бандитам, ворам и спекулянтам, а тем, кто с ними борется - борется жестко, умело, сознательно.

– Так, - протянул профессор. Совершенно забыв про коньяк.
– Что еще порекомендуете?

– Прикажу, - уточнил я.
– В свою команду обязательно привлеките школьных педагогов. Нормальных. Пересмотрите программы обучения. Особенно вот это вот сексуальное образование. Там где-то за триста часов зашкалило. Выкинуть - заменить классикой на аналогичную тему. Ясно? И обязательно вернуть в школы политическое воспитание.

– Пионерские организации возродить?

– Да называйте как хотите. Хотя пионер - хорошо звучит, со смыслом. А вы что, против?

– Да как-то, знаете ли...

– Вот уж никак не могу демократов понять: что дурного-то в пионерских организациях? Учили коллективизму, учили любить Родину, получать знания, уважать старших, заботиться о младших. Что дурного-то? Что Павлик Морозов тоже пионером был? Да ведь не только он, многие люди - гордость страны доныне и на века - из пионеров вышли. А Павлик, кстати, если уж об этом говорить, мужественный поступок совершил, не всякий нынче на такое способен - разоблачил преступников, пьяниц и ворье. Да, впрочем, отвлеклись...

– Вы, полковник, коммунист?
– подозрительно спросил профессор.

– Не знаю, - признался.
– Я ведь борец за справедливость. А это очень справедливо, когда каждому члену общества, независимо от его сил, и ума, и здоровья, гарантированы хлеб и кров. Разве плохо? И, по-моему, даже благородно, когда каждый член общества раньше думает о Родине, а потом о себе. Что, профессор, лучше: отдавать свое для благополучия многих или обирание многих для благополучия своего? Как вы думаете? А что дурного в обществе, где заботятся о стариках и детях? Где женщины не торгуют телом, а мужчины совестью?

Профессор как-то странно посмотрел на меня. Помолчал. Потом сказал:

– Наобум Лазаревич решит, что вы хотите снова загнать страну в эпоху тоталитаризма.

– Недавно мне то же самое, слово в слово, сказала одна проститутка, когда я лишил ее права торговать своим телом. Но вообще-то я не против тотального законопослушания, тотальной сытости и грамотности. Тотальной занятости общественно полезным трудом.

– Да... Задачки вы ставите. Не знаю, как и подступиться. С чего начать?

– Чего проще: с идеологии. Она нужна в первую очередь молодым.

– Какая идеология? Коммунистическая? Общечеловеческая? О чем вы, полковник?
– Чувствовалось, что выздоравливающий профессор вновь заболевает от моих идей. Уже психически.

– Ну начните хотя бы с идеи патриотизма. Или нам не чем гордиться? Или нам не с кого брать пример? Или история нашей Родины не богата героями и мудрецами?

– Послушайте, полковник, вы не знаете нынешней молодежи. Они хором пошлют нас куда подальше вместе со всем нашим патриотизмом, с героями и мудрецами. У них мудрец - крутой мен, у них герой - голая безголосая мартышка на эстраде, а вы...

– Вы не знаете моей молодежи, профессор, - улыбнулся я.- Не пошлют. Побоятся.

– Это почему же?
– усомнился всей душой.

– Потому что на первых встречах с ними поприсутствуют мои парни. И, если надо, они так надерут им уши, что самая злостная шпана будет слушать вас, как в старое доброе время малыши слушали "Радионяню".

– Это уж... как-то...

– Все мы в детстве боялись уколов. Зато потом не болели корью.

– Я подумаю, конечно. Важно правильно начать.