И последнее: "Хромой черт!"

Как раз на этом месте я и уснул. И снились мне пулеметные очереди на лесной дороге, разрывы гранат и картофелины, прыгающие из кузова на асфальт.

И ускользала, не додумываясь, какая-то простая мысль о какой-то нелепости. Вроде того, что за картошкой надо ездить с автоматами...

За общим завтраком во все голоса обсуждались детали рейда, эпизоды боев, прожженные штаны.

А потом вдруг разговор свернул на опасный, точнее, подозрительный путь. Все ребята и девчата стали нахваливать Серого - какой он мудрый командир, какой он слуга царю, отец солдатам, какой он душевный с братьями и сестрами по оружию и какой он жестокий и беспощадный к врагам.

Что-то такое я уже однажды переживал. И не далее как вчера ночью.

Недооценил я Ляльку с Юлькой.

Сейчас Пилипюк скажет слово за Филипка.

Не сказал, постеснялся (за штаны). Сказал вместо него Рыжик:

– Товарищ полковник, мы вот что подумали...

– Думайте на здоровье, - прервал я, вставая из-за стола, - это трудно, понимаю, но надо же привыкать.

Почему я упрямился? Не знаю. Наверное, не хотелось, чтобы ребята расслаблялись. В общем-то наше победное шествие по пути борьбы с криминалом в любой момент могло прерваться оглушительным поражением. Уже навсегда.

О малочисленности нашего арьергарда знали трое: Серый, Майор и Волгин. И все наши враги. Я имел, конечно, полное представление, в каком окружении мы находимся. Здесь, как и по всей стране, за последние годы сформировался огромный криминальный контингент. Это не только боевики, это целая армия, состоящая из профессиональных охранных структур: любой банк, предприятие, крупная фирма - все имели в своих рядах хорошо подготовленных и вооруженных людей, нередко из системы милиции и служб безопасности. И вот-вот они закончат общее формирование под одним флагом и бросятся на абордаж.

Прав я или не прав, но считал необходимым, чтобы наши силы подольше оставались сжатым кулаком, а не добрыми ладошками, из которых любой мог напиться в знойную пору родниковой воды. У нас двенадцать раненых. Стоит забрать одного из них в Замок - потянутся все. И казарма наша превратится в палату для выздоравливающих, где будут трогательный уход, забота, посиделки до утра - и в итоге самое страшное: падение дисциплины, потеря бдительности.

Нет, не будет моего согласия.

И я вышел из Рыцарского зала, строго стуча каблуками. Затылком чувствуя омерзительные гримасы.

Едва я взялся за просмотр бумаг, как позвонил дежурный по отделу:

– Товарищ полковник, лазутчика поймали.

– Где?

– На автовокзале.

– Кто такой?

– Корреспондент из Москвы. Не то Потанин, не то Путанин по фамилии. Символично и то и другое.
– Приехал будто из села, салом торговать. А сало такое - смотреть противно, не то что есть.

– А ты уж попробовал?

– Больно надо, у меня собака от такого отвернется.

– А что ему здесь надо?

– Молчит.

– Ну пусть до вечера помолчит. И не кормите его, пусть свое сало жрет.

– С ним девушка. Кормить?

– Если симпатичная - обязательно.

Сразу, чтобы не забыть, я попросил Ляльку связать меня с Прохором.

Она хмыкнула:

– У него медовый месяц.

– Ты ему напомни, что он все-таки Марсу служит, а не Венере.

Через пять минут позвонил недовольный Прохор.

– Извини, Проша, что отрываю тебя от любимого дела, но мне крайняя нужда в помощи. Подбери в городской библиотеке столичную прессу с материалами Путанина. Просмотри, резюмируй и - ко мне на доклад. К девятнадцати часам.

– Но у меня сегодня на вечер другие планы...
– заскулил кобель ушастый.

– Если ты, жених... такой-то, опоздаешь на пять минут, - не стал я с ним церемониться, - расстреляю как предателя.

И опять взялся за бумаги.

Устанавливая свои порядки в городе, я обязал все решения, распоряжения, указы Правительства представлять мне на просмотр до их утверждения, а потом направлял своим специалистам. Такой специфический фильтр обеспечивал нам возможность уже изначально, когда формировались те или иные экономические меры, закрывать возможные каналы для проникновения в торговлю и производство элементов криминала. Своего рода профилактика. Превентивные меры.

Не скажу, чтобы мне нравилась эта работа, но она была необходима...

А встречу со столичным корреспондентом пришлось отложить - вышел на связь неутомимый Хлопчик и сообщил, что наступил "тот самый момент".

Садами, огородами, подворотнями и подземными ходами я пробрался на Гончарную, к ювелирному магазину "Изумруд". К месту, стало быть, засады.

Оно мне понравилось - было очень толково и профессионально грамотно организовано. Главное - уютно, я бы сказал. Один оперативник сидел у окна, скрытый густыми тюлевыми занавесками и зарослями пышно цветущих гераней, его напарник и участковый Хлопчик за столом под абажуром, потея от усердия, дули наваристый чай с малиновым вареньем, которыми напористо потчевала их хозяйка квартиры, бдительная пенсионерка Усикова. А в хижине дворника, подумалось, не водку ли ребята дуют? Задержим взломщиков - обязательно обнюхаю оперов на предмет специфического запаха.