— Паспорт дай! — выдернул он меня из задумчивости.

Встретились взглядами. В отблесках пламени его радужка стала совсем чёрной и хищно мерцала из-под ресниц. Отпираться не было смысла. Он знал, и точка. Я молча вынула паспорт из бананки и отдала. Гордеев быстро пролистнул его, убеждаясь, что это действительно мой, и бросил в костёр. Я нахмурилась, но промолчала. Игнат протянул руку:

— Телефон!

— Ну это-то зачем? — заныла я. — Он и так утопленник…

— Давай!

Отдала. Ожидала, что тот полетит вслед за паспортом, но Игнат лишь снял заднюю крышку, вынул батарею. Осмотрел, продул. Будто между делом спросил:

— Ну а деньги-то откуда?

Я закусила губу. Что ответить? Что заработала, совращая какого-то случайного мужика?

— Серьги продала! Которые ты подарил.

— М, — многозначительно хмыкнул Игнат, — за шестьдесят косарей? Не плохо. — Вернул телефон. — Аппарат сдох, но симка рабочая. Можно пользоваться.

— А по ней разве не могут вычислить?

— Об этом номере никто не знает. Я не докладывал.

— А тогда как они… — осеклась. — В смысле, как ты меня нашёл? Я думала по телефону отследил?

— Нет.

— Тогда как? По левому паспорту?

— Нет, он лишь он дополнил картину. А спалилась ты как раз на серьгах. Это же эксклюзив, там фирменное клеймо стоит. И когда ты принесла их в официалку мастер первым делом отправил запрос в ювелирный дом. Те вышли на меня, уточнили, знаю ли я, что мой эксклюзив пытаются слить в ломбард. Ну и всё. Дальше дело техники.

— То есть, если бы я не сунулась к официалам, у меня были бы шансы остаться на дне?

— Нет.

— Почему? Что ещё я не учла?

Он глянул на меня с усмешкой.

— Ты реально думаешь, что я вот так прям расскажу, как в следующий раз слиться с концами?

— Да нет, просто… — растерялась я. Вообще-то именно этого и хотелось. Так, на всякий случай. — А можно тогда ещё вопрос? С моста-то зачем?

— Ход конём.

— Сдохнуть, чтобы не достаться никому? Очень мудро.

Игнат улыбнулся, и мне как-то вдруг потеплело. Отвела взгляд. Нельзя поддаваться. Надо держать себя в руках.

— Нас вели. С самого утра. Аккуратно, не высовываясь, не догоняя. Вероятности что я замечу коптер практически не было, зато возможностей подготовить нам перехват где-нибудь по пути выше крыши. Их подвёл пастух — глазел на коптер. Не заметила, когда баранов пропускали?

— Нет.

— Ну вот поэтому я тебя и нашёл: и по сторонам не смотришь, и много следов оставляешь.

— Угу. А надо как ты — с моста, и концы в воду, да?

— А почему нет? Это было спонтанное решение, и со стороны всё выглядело как банальная потеря управления. Зато теперь у нас есть фора.

— Сколько?

— Сутки. Может, двое, пока не подтянут водолазов, не найдут машину. Но я бы не рассчитывал больше, чем на двенадцать часов. Лучше иметь больше времени про запас, чем облажаться из-за самонадеянности. Поэтому с первым светом пойдём дальше.

— Куда именно?

— Дальше.

Взгляд глаза в глаза. Он явно не собирался посвящать меня в свои планы, и это неприятно кольнуло.

— Ты что, не доверяешь мне?

— А должен?

— Пфф… У меня к тебе тот же вопрос, знаешь ли!

— Ты должна. Однозначно, — подбросив в костёр полено, заявил он. — Иначе у нас ничего не получится.

— У нас или у тебя?

Сказала и прикусила язык. Вообще-то лучше бы мне не ёрничать намёками на его двойную игру, а наоборот, строить святую наивность, иначе ничего не получится. У меня же.

— Я-то тебе доверяю. Просто обидно, что это, оказывается, не взаимно.

— М, — усмехнулся Гордеев. — Я так и понял, когда ты нас чуть не утопила, решив, что я хочу утопить тебя. Это прям про доверие, да.

— Это другое! Я просто испугалась!

— Ни хрена подобного. Если ты действительно доверяешь, то в первую очередь это касается жизни. Не говоря уж о мелочах, вроде этого. — Вытряхнул из ножен какой-то маленький пакетик, зажав в пальцах, показал мне. — За сколько, говоришь, продала?

Я прибито молчала, он кивнул:

— Я забрал за пятнаху, и то накинул от балды, чтобы торгаши особо не ломались — у них же всё же по-честному, ты же их с правом выкупа сдала! За целых три с половиной косаря!

Я душно покраснела.

— Вопрос о том, где ты взяла остальные шестьдесят с лишним тысяч меня, конечно, не касается, но остаётся открытым в контексте доверия, в котором ты пытаешься меня убедить. — Вложил пакетик с серёжками мне в ладонь. — Не говоря уж о том, что ты очень сильно продешевила. А ведь я их специально для тебя заказывал. Даже эскиз лично от руки набрасывал. Дурак, правда?