— А ритуальное сожжение можно? — просительно посмотрела на него я. — Представляете, он такой красивый в шлеме, я рядом с ним с факелом, Гри орет на манер плакальщиц, а?

— Иди уже домой, — подтолкнул меня Леви. — А то окончательно мозги простудишь, которых нет.

— Добрый вы, — улыбнулась я заботливому лешему, но домой пошла. Интересно же, что они с Ромуальдом там сотворили.

Оказалось, еще не успели. Шло активное обсуждение — снимать с мученика шлем или так оставить. Кот кричал, что на эту рожу он и так уже достаточно насмотрелся, а оборотень возражал, что очень трудно в шлеме определить, где у клиента рот и вливать туда лекарство.

Я прикусила язык, чтобы не поведать миру другие пути введения медикаментов. А поскольку капельницы у меня не было, то оставался один и, думалось мне, кот с удовольствием бы расширил отверстие ручкой от метлы.

Шлем они все же стащили, выкинули наружу, полюбовались на бледного лыцаря с синяками по всему лицу и уселись пить чай. И вот тут настал мой звездный час!

— А скажите мне, Кент, — пододвинула я оборотню плошку с сушеной малиной, — зачем вам оборачиваться в голого коня, если у вас есть нормальная зимняя одежда?

— Я не голый, — пробасил кентавр, с удовольствием прихлебывая душистый чай. — У меня шерсть от пояса и ниже.

— Но выше-то нет, — указала я несоответствие. — И вам, наверное, холодно. И потом, думаю, вы в любой ипостаси сильнее обычного человека, а когда вы конь, то что едите? Сено? Или зерно? А как? А…

— Цыц! — зажал мне лапами рот Гри. — Не надо об этом спрашивать. Кент неженатый, потому твой интерес может неправильно понять!

— А что женатые понимают правильно? — поразилась я такой градации нравственности.

— Это он на тебя, Зоя, хотел впечатление произвести, — проскрипел Леви, втирая в суставы деготь. — Так он обычно зимой ерундой не страдает, только в теплое время жеребится.

— Ой! — всплеснула я руками в удивлении. — А зачем вам на меня впечатление производить?

— Ведьма! — рявкнул не вовремя очнувшийся Ромуальд. — Быстро принеси мне воды!

— Сиди, — встал с места леший. Взял кружку и пошел поить грубияна и учить его новым словам, типа «пожалуйста», но тот почему-то научился «ой, мама» и «теперь чудовища приходят прямо в постель?»

— Ну как? — полюбопытствовала я, когда Леви вернулся к компании. — Напился?

— Нет, — мотнул головой хозяин леса. — Сознание потерял и спит. Ты, Зоя, не тревожь его. Пусть слегка в ум придет.

— Это если ум его найдет, — не смолчал Гри. — А то, я смотрю, плутает его ум извилистыми тропками и все в другую от хозяина сторону. Это ж надо ведьме грубить!

И все с жалостью посмотрели в сторону лежанки.

— Так что вам от меня надо? — поинтересовалась я у оборотня, переводя тему, пока эта жалостливая троица не пришла к выводу, что клиента надо добить, чтобы не мучился.

— Мне бы это, — потупился кентавр. — Госпожа ведьма, зелья бы вашего от потенции…

— Чего?!! — вытаращились мы на него все в изумлении. Даже Ромуальд дернулся. Знакомое слово услышал, что ли?

— Понимаете, госпожа ведьма, — покраснел Кент, вскидывая на меня умоляющие карие глаза, — у меня личная жизнь рушится. Как только познакомлюсь с приличной женщиной и дело дойдет… — Он замялся. — До интереса по взаимному согласию, как я — бамц! — Он со всей дури треснул кулаком по столу.

На лежанке подпрыгнул рыцарь, а Гри взял чугунную сковородку для обжаривания семян убойщика и зарядил кентавру в лоб с рыком:

— Ты выбирай, чего девушке говоришь, конь гамбитный! И нечего нашу мебель ломать!

— Ой! — вскочила я, приготовившись ловить оглушенного оборотня. Таким ударом можно быка с ног свалить, но наш конь устоял. Вернее, усидел.

— Простите, госпожа ведьма, — прошептал Кент, потирая лоб. — Это, действительно, личное, но я вам, как лекарке, на духу… Только это интимное…

Уши растопырили все, даже Ромуальд.

— Выкладывайте, — серьезно кивнула я, сосредотачиваясь. Не знаю, в чем у него там проблема, но, думаю, ничего страшного в ней нет…

— Так вот, — собрался с силами кентавр, — когда мы, значит, переходим к заключительной части нашего знакомства, я тут же оборачиваюсь. — Он посмотрел на меня несчастными глазами. — Представляете себе, госпожа ведьма, коня в постели?

— Нет! — вздрогнула я. Честно говоря, я и мужчину-то в своей постели не представляла. А тут и конь, и мужик одновременно. Была неправа. Каюсь. Это страшно.