— А надо было бросить там! — фырчал злющий Гри. — Тогда бы мы не переводили продукты, а волки бы имели чего пожрать!

— Не имели бы, — осадила я его. — Потому что трудно есть сломанными зубами. И потом, откуда ты знаешь, как на неокрепший волчий организм бы подействовала слюна дракона? А вдруг бы у всей стаи началось несварение желудков?

— Ты за них не переживай, — парировал кот, дергая хвостом из стороны в сторону, — они всеядные. И не такое переваривали.

На этом разговор прервался.

Ромуальд выздоравливал. И чем активнее становился, тем больше мрачнел. Иногда молчал целыми днями, погруженный в свои думы, которыми не делился. Может, считал, что мы недостойны, а, может, просто не надумал ничего путного, а глупость на свет выносить не спешил.

Как только слегка потеплело, он подошел ко мне и сказал:

— Ты можешь найти мне что-то из одежды, чтобы я смог отсюда уйти?

— Даже не знаю, касатик, — шмыгнула я носом, а сама возрадовалась в душе. Скрывать свой возраст становилось все труднее и труднее. Мне все время приходилось кутаться и притворяться. Попробуйте двадцать четыре часа в сутки разыгрывать из себя старую бабку, еле ползать и скрипеть несмазанной телегой.

Да по мне уже любой театр плакал горючими слезами. Хорошо Гри постоянно выручал и подбадривал замечаниями типа: «Что, бабка, молодость вспомнила и запорхала, птичка моя лежалая?» или… «Бабка — это не бабочка, прекрати порхать, пока весь песок не высыпался!». И еще страшно хотелось помыться нормально, а не когда рыцарь гонял по своим рыцарским делам в сортир. Правда, он там заседал по-царски, на час минимум. Я поняла: у всех рыцарей не штаны бронированные, а седалище!

— На! — расщедрился кошак, притащив Ромуальду из заначки одежду. Достаточно потрепанную, но еще добротную.

Рыцарь на удивление чиниться не стал, надел, что пожертвовали. Вышел на улицу и вытащил из-под крыльца тюк со своими обслюнявленными доспехами. И когда только успел заныкать? Между походами в кабинку задумчивости?

— Слышь, ведьма, — повернулся ко мне Ромуальд, взвалив на спину тяжелый тюк. На этом месте я его даже слегка зауважала — даже не крякнул, паразит меченосный, — я вернусь с оплатой…

— Не надо! — отказались мы с котом в один голос. Хватит с нас его общества. Вернется, не дай-то бог, погостить останется. Снова продукты на троих придется соображать.

— Я вернусь, бабка, — повторил рыцарь, глядя вдаль отсутствующим взглядом. — Даю тебе свое слово!

— Дык я не возьму, касатик, — открестилась я сразу во избежание будущих неприятностей. Если мне чего Гри и успел вложить в голову, так это то, что если чего-то дают, то потом вдвойне отбирают!

И Ромуальд ушел с гордо поднятой головой, в штанах с дыркой на заднице, растоптанных валенках разного размера и тулупчике, жавшим в плечах, подвязанном пеньковой веревкой.

— Заблудится, — задумчиво сказал кот, глядя вслед рыцарю.

— Да и фиг с ним, — выдохнула я, чувствуя неземное облегчение. Все! Больше не буду все, что ни попадя в дом тащить! Себе дороже.

— Заблудится, — еще задумчивей повторил кот, — к нам вернется. Все дорожки в лесу к нам зачарованы…

— Леви! — заорала я, как зарезанная, впечатленная подобной перспективой. — Леви! Вы мне срочно-срочно нужны!

— А?!! — выскочил из леса леший, прикрываясь еловой веткой. — Чего блажишь, окаянная? Я тут себе смену делаю, а ты…

— Видите, — ткнула я пальцем в удаляющегося рыцаря. — Он не должен к нам обратно вернуться! Пожалуйста, выведите его в люди… тьфу, к людям! И опустите… блин! — отпустите! Я вас очень-очень прошу!

— Надоел? — понятливо кивнул мне леший. — Убрать?

— Не надо поганить лес, — не захотела я брать грех на душу, а все равно хотелось. Вот такая противоречивая девичья натура: красавец был рядом — было плохо. Свалил — сразу хорошо. И где логика?

— Будешь должна! — сурово сказал хозяин леса и свистнул. Из-за елок показались всеядные волки и уставились на нас и лешего. Мы с котом им не понравились (уж как я обрадовалась этому!) и они сосредоточили внимание на Леви.

— Вывести к людям! — приказал леший, указывая на далекого Ромуальда. — Грызть, кусать, пробовать на зуб и растаскивать на сувениры строго запрещаю. Действовать исключительно убеждением! Понятно?

Волки слаженно клацнули зубами и удалились выполнять партийное задание. А мы удалились пить чай и расслабляться в одиночестве.

— Знаешь, — сказала я, развалившись на стуле и избавившись от платка и лишней одежды, — у нас есть сказка о брате и сестре. Так вот брат напился из антисанитарной лужи (честно говоря, у меня было подозрение, что под лужей подразумевалась харчевня неподалеку от моего дома) и стал козленочком…

— У вас тоже есть магия? — удивился Гри, расчесывая когтями мои волосы, уже достигавшие задницы. — Зелье для показа внутренней сущности?