— Вот! — притащил мне кружку с водой Гри. — Срочно выпей, пока ничего лишнего не наговорила!

— Спасибо! — выдула я воду и облегченно вздохнула. Потом строго посмотрела на волка и сказала: — Если мое мнение учитывается, то я категорически против гаремов! Каждой твари по паре!

— В смысле, две жены можно? — с надеждой уставился на меня оборотень.

— Каждой твари по одной паре! — покачала я головой. — Сиречь, хватит с тебя одной женщины. Нечего тут семейственность разводить! — И напугала: — Представляешь, если у всех твоих гипотетических баб течка начнется в одно и то же время? Как будешь выживать?

— Вдали? — почесал лохматую голову волк, под пристальным взглядом супруги. Но, вижу, задумался мужик крепко. Все же такой довод опровергнуть трудно.

— Ну, мы пошли, госпожа ведьма, — тряхнула мужа за шкирку волчица. — Благодарствуем за совет и разъяснение. Вам ежели кого проводить отсюда надо — обращайтесь. Мы владеем разными способами убеждения — от ласковых до экстремальных. — Она запнулась: — Экстремальные — это у кого желудок покрепче. А то иногда такие немытые экземпляры попадаются — кусаешь и прямо чувствуешь, как принимаешь грязевые ванны изнутри и обогащаешься новыми микробами.

— Идите с богом, — согласилась я. Вспомнила: — Увидите Кента, привет ему передавайте!

— Почему мы должны его видеть? — вытаращилась на меня эта парочка.

— Но он же тоже оборотень? — не поняла я вопроса.

— Это мы оборотни, — не согласился со мной волк. — А он кентавр!

— А есть разница? — поразилась я таким нюансам. Все же век живи, два учись и всю жизнь расплачивайся.

— Конечно! — закатили глаза оборотни и объяснили: — Мы, когда обращаемся, полностью становимся животными. Либо волк, либо человек. А он кто? Недочеловек или полулошадь?

— Это, конечно, да, — задумчиво закивала я головой под тихий гогот кота. — Вопрос, безусловно, интересный. Ну вы идите, идите, а я поразмыслю, как классифицировать кентавров.

Волки вежливо попрощались и умелись выяснять свои семейные отношения без свидетелей.

— Знаешь, — повернулся ко мне Гри, весело блестя разноцветными глазами, — с тобой точно не заскучаешь.

— Это-то и страшно, — призналась я, отправляясь спать.

Наступило жаркое лето, и я открыла для себя лесное озеро. Вернее, мне его открыл Чертова Малютка. Так и сказал: «Открытие сезона утопленников началось»! Это когда он прибежал за мной, чтобы я вытащила невинную деву, которая пыталась утопиться на мелководье.

Ага. Эта мерзавка пришла, засунула ноги по колено в холодную воду и ждала, когда захлебнется. Прямо до посинения ждала.

— Зоя, — прыгал рядом со мной возбужденный чертенок, когда мы с Гри примчались на манер Скорой Помощи, — вытащи эту красу отсюда, пожалуйста! А то она на нас не реагирует. Орет, что неправильно распределили, ей по статусу в рай положено. Типа она чиста душой и телом! — Малютка подпрыгнул еще раз с возмущением: — Конечно, чиста — шестой час мокнет!

— Извините, — обратилась я к девушке, — вы бы не могли решить свои дела в другом месте?

— Где? — обратила на меня заплаканные карие очи синяя дева. — И как? — И так философски это прозвучало.

— Дык вот, — протянул ей веревку чертенок, обрадованный начавшимся диалогом. — Даже мыло могу пожертвовать и намылить тоже помогу, только освободите озеро. У нас кувшинки редкие, завянуть могут от вашего вида.

— Но-но, — вылез к нам леший. — Чего она будет мой лес поганить своим телом? Пусть в город идет — там даже особо стараться не надо. Погуляй ночью по улице и сразу проблема успокоится на ближайшем погосте.

— Так! — прекратила я прения, рассматривая безучастную деву. Тронула ее за плечо: — Что случилось? Почему такие радикальные меры? Может, помочь чем-то?

— Он меня не лю-ю-ю-юбит! — снова сморщилось миленькое личико девушки. — Совсе-е-е-ем!

— Кто? — уставилась я на нее. — Кто тебя не любит?

— Он! — вытащила она из-за пазухи белоснежного балахона какую-то смятую бумажку и сунула мне в руки. И почему все девы бегают топиться в белых ночных рубашках? Надеются, что по дороге поймают и отговорят?

— Чур меня! — развернула я листок и отшатнулась. Там было углем нарисовано что-то перекошенное с одним глазом, без зубов и носом на сторону. — Это ж счастье, что такой не любит.

— Дай посмотреть, — сунулся ко мне любопытный Гри и отпрыгнул, вздыбив шерсть. Слегка успокоился и сказал: — Слышь, дуреха, выползай на берег. Мы тебе сейчас кого-то посимпатичнее найдем.

— А мне можно? — сунул в бумажку пятачок Малютка. — Ой! Он на моего двоюродного дедушку похож. Просто одна рожа. Он тоже так выглядит, когда синявки нажрется.