Шрифт:
Отворите уста нечистые
Ради истины, ради истины!
Свет всобщего просвящения —
Вовсе не Первый Дом!
Ваша слава — лишь допущение —
Чем грозила потом?
Сознаешься ли в этой мерзости?
Кайся, брат, пред народом в дерзости!
Повтори же свои признания!
— Он признался во всех деяниях! — радостно констатировал арфист.
— Да! — подтвердил «Мотылёк», подошёл к Карнифинвэ.
Эльф с косами снял с головы привязанного к стулу принца венец, передал в руки «голоса золы», а тот преподнёс своему королю.
— Что есть мудрость? — спросил, тронув струны, менестрель. — Накопленные за годы знания? Или умение их правильно трактовать? Мудрость — не просто хранение в памяти множества слов. Мудрость — умение расставить их в верном порядке и вложить в верные уста.
Сказав это, арфист скинул плащ, поклонился, и вдруг его образ дрогнул и расплылся, а потом стал чётким, и все присутствующие узнали короля Тол-Сириона.
Сквозь смех и аплодисменты, сотрясшие зал, громко и от души прозвучали слова одного из гостей-гномов:
— Да что б вас всех Моргот побрал, грёбаные эльфы!
Примечание к части Музыка:
"Утро Полины" гр. Наутилус
"Танец троллей" гр. Тролль гнёт ель
"Пепел" Fleur
"Отречение" из мюзикла "Тампль"
Иллюстрация от Ярино Подстолье
https://vk.com/photo-135271870_457240069
Белое деревце
Сталь клинков, столкнувшись, разбросала искры, заскрежетала, когда одно лезвие проскользило по другому, обманное движение лёгкой руки вдруг изменило направление, короткий неожиданный удар застал врасплох, и мастер оружия увидел свой меч, падающий на плиты под ногами.
— Второй раз тебе не удастся так сделать, — усмехнулся Нолдо, смотря на свою ученицу с ревностью, словно оружие должно было хранить верность только ему, но неожиданно совершило вероломное предательство. — Я запомнил последовательность твоих движений. Знаешь, что я подразумеваю?
— Знаю, — тяжело дыша, произнесла Линдиэль, смотря на учителя со злым торжеством.
— Сможешь?
— Смогу!
Дочь лорда Новэ сказала на эмоциях, устав от собственной слабости, неловкости и бесполезности, над ней открыто насмехалась сестра любимого, а остальные думали то же самое, только молчали. И вдруг… вдруг…
Успех!
Пусть незначительный, пусть мимолётный и вовсе случайный. Пусть!
Это успех, и он дал Линдиэль уверенность — такую же иллюзорную, но слишком сладкую, чтобы забыть и перестать в неё верить.
— Смогу! — повторила эльфийка, уже не замечая неверия в глазах мастера, понимавшего разницу между разоружением противника на тренировке и убийством врага в настоящем сражении. — Я поеду на Ард-Гален! Там моё место!
Линдиэль не заметила скептического взгляда Нолдо и была счастлива настолько, что до конца обучения не чувствовала ни усталости, ни боли от пропущенных ударов.
Глубокой ночью, побежав на побережье, с радостью несясь против ветра, дочь Новэ Корабела чувствовала, как поёт душа.
Волны разбивались о скалы, звёзды сияли волшебно ярко.
— Вала Улмо! — крикнула Линдиэль. — Слава тебе, великий Владыка! Спасибо! Спасибо! Теперь я знаю, что могу ехать навстречу любви! Спасибо! Негасимая слава тебе!
Ночь, своей безжалостной рукой обозначит цель, — сложились слова в песню, — неотвратимого движения клинка.
Что мне помешает завладеть его душой?
Печально странно — до чего она легка!
И смех разольётся на все времена и века,
И ветер проснётся, поманит себе на крыла,
А я его обману, стану птицей сама!
Я взмахну сизым крылом!
Что была моя боль, то окажется сном,
И ветер закружится с песней вешней.
Один взмах стальным клинком
Рассечёт мою кровь на «тогда» и «потом»,
И я забуду, что значит быть прежней.
Прочь! Сомненьям места нет на наших небесах.
Теряет чёткость загустевшая печаль в глазах,
И страх упасть и не очнуться на руках
Наутро превратится в серый прах.
И сладко, и горько, наивно плывут облака.
Создатель! Как ловко ты не дал эльфам крыла,
Я тебя обману — стану птицей сама!
Ночь замерцала звёздами, засияла лунным серебром, волны стихли вместе с замершим ветром. Счастливая эльфийка не замечала ничего вокруг, и даже странного оживления на главной площади белокаменного Виньямара, когда Галдор, отправившийся вместе с отрядом на поиски Белой Рощи, вернулся один и, ни с кем не заговаривая, поспешил на встречу с лордом Турукано.