— Да, Дмитрий? Вы что-то хотели?

— Пригласить вас на частный урок. Это возможно?

* * *

— Ну конечно, — сказала Лидия. — Во вторник и четверг в любое время, а стоят частные занятия…

— Деньги не проблема, — прервал её Дмитрий. — Я готов заплатить столько, сколько вы потребуете, если только вы согласитесь.

— Вы меня прямо заинтриговали!

— Никакой интриги, ничего аморального и криминального. Нужно заниматься с больным ребёнком.

— Так… Простите, а этот ребёнок…

— Мой племянник. Алёша. Ему двенадцать лет, и у него аутизм.

— Очень жаль…

— Он не лает, не кусается, не кидается дерьмом и не принимается онанировать при появлении красивой женщины, — с раздражением продолжал Дмитрий. — Он просто живёт в своём мире и не горит желанием вылезать из своего мира в наш. Но так — он не опасен…

Лидия мягко взяла его за руку.

— Дмитрий, вы не поняли, — сказала она. — Я… я ничего такого не думала. Я просто сказала, что мне очень жаль, что с вашим племянником такое, и, конечно, я с ним позанимаюсь!

— Правда? Извините…

— Нет, всё нормально. Извиняться не за что. Когда нам удобнее встретиться?..

— Завтра в три часа дня… Я могу заехать за вами.

— Не нужно. Давайте лучше в два пятнадцать на вокзале.

— Хорошо. — Дмитрий достал из внутреннего кармана пиджака кошелёк и протянул Лидии пятитысячную бумажку. — Вот задаток. Не отказывайтесь, пожалуйста. Я буду платить по три тысячи за каждый урок, хорошо? А если придётся задержаться или будут ещё какие-то трудности, то и больше. Только не отказывайтесь!..

— Хорошо-хорошо, Дмитрий, я же сказала…

— Огромное вам спасибо! Вас подвезти? Хотя бы до вокзала…

— С удовольствием!

* * *

— Вот здесь мы обитаем, — сказал Дмитрий, открывая перед Лидией дверь квартиры. — Галина Алексеевна, это я!

— Слышу, слышу! — Из комнаты в коридор выплыла полноватая старушка. — Здравствуйте!

— Здравствуйте! — сказала Лидия.

— Как Алёша? — просил хозяин.

— Нормально всё, — сказала старушка. — Нормально.

— Ну и славно. На сегодня вы свободны, вот ваш гонорар, — он протянул ей две пятиcотенные купюры. Старушка приняла «гонорар», поблагодарила и ушла.

— Туда, — шепнул Дмитрий и кивком указал на комнату. — Я зайду первым.

Лидия кивнула.

…На первый взгляд Алёша был обычным мальчишкой двенадцати лет, разве что чуть полноватым. Он сидел на ручке кресла и вертел «кубик Рубика». Он стремительно перемешивал цветные грани так, что восстановить прежнее единообразие, казалось, уже невозможно, и потом с быстротой и точностью, вызывающей восхищение пополам с суеверным ужасом, восстанавливал его. Лидия поймала себя на том, что зачарованно смотрит, как разноцветные квадратики мелькают под бледными тонким пальцами.

— Привет! — сказала она.

— Алёша, поздоровайся! — напомнил Дмитрий.

Мальчишка покосился на новое действующее лицо и ничего не сказал.

— Он говорит вообще? — шёпотом спросила Лидия.

— Говорит. Раз в день, если не реже.

— Меня зовут Лидия. Можно Лида. А тебя — Алёша, верно?

Мальчишка по-прежнему безмолвствовал.

— Хм. Дмитрий, у вас есть лёгкий стол, который можно перенести? И стул? Отлично, поставьте сюда. И воды принесите.

— У тебя ловкие пальцы, — говорила Лидия через пару минут. Она сидела напротив юного молчальника за столом, на котором была постелена тонкая холстина, стояла миска с керамической массой, кувшин с водой и миска для смачивания рук, и лежали деревянные пики и ножички разных форм. — Давай мы с тобой что-нибудь слепим! Для начала… вылепим птичку-свистульку!

Пальцы делали привычное волшебство. Лидия сформовала из раскатанной в пласт глины пустотелую фигурку птички, сделала хвостик-свисток, проткнула его деревянной палочкой, аккуратно зачистила квадратное отверстие, за которое будет «цепляться» воздух, создавая звук, присоединила свисток к телу и загладила швы.

— Ну, а теперь дунь вот сюда!

Алёша без выражения посмотрел на неё.

— Давай! У нас получится!

Мальчишка нерешительно взял в руки ещё влажную свистульку, повертел её и…

Лидия боялась, что он с безразличной жестокостью «особенного» дитяти сомнёт игрушку и с сатанинским хохотом швырнёт в стену.

Или — что она где-то ошиблась, и звука не получится. Она сделала и продала сотни простых свистулек и пару десятков окарин, которые ещё надо было настраивать с тюнером, она знала, как заставить глину запеть. Но поговорка shit happens не зря сложена…

Но все страхи рассеялись в одно мгновение. Алёша дунул в птичкин хвост, и непросохшая ещё глина родила глухой, тихий, но чистый низкий звук.