А вот после пережитого страха, Оливия уже засомневалась, что её хватит на повтор такого поступка.

— Скажи спасибо, что магия спасла вас, — ворчливый голос Добрыни прервал её мысли.

— Выходит, мне плохо было, потому что я потратила свои силы? — принимая у него кружку горячего напитка, спросила Оливия.

— Тебя же без сознания принесли! Замёршую, как сосульку. Хорошо, что доползла, а то осталась на льду. Ты своей магией укрепляла лёд под собой и мальчика, вот и обессилила, — продолжал он её распекать.

— Без магии, выходит, у меня не было бы шансов спасти его? — прошептала девушка, замирая от нахлынувшего испуга.

— Будет, будет страшиться, а то молоко закиснет! Как страх –то хлынул! Ты, мать, погоди нагнетать обстановку! Доползли бы, только бы и ты искупалась немного. А там уже багры и лодку мужики притащили, достали бы вас. Да разве Олег позволил бы тебе утонуть? Так что выдыхай и пей горяченькое, — уже миролюбиво проговорил он.

Оливия от его слов как–то сразу подозрительно успокоилась и заметила удовлетворённый взгляд его маленьких, но хитрых глаз.

По–любому, свою магию применил для её успокоения! Выпив кружку напитка настоянных трав, она незаметно для себя уснула.

Оливия не видела, как приходил Иван, поправил заботливо одеяло и, постояв немного, прошептал:

— Мамочка, выздоравливай.

Не видела, как Олег пододвинул стул и, примостившись на нём, очень долго сидел, разглядывая её, стараясь не разбудить.

Солнце ушло за горизонт, и мелкие звёздочки зажглись на небосводе, будто раскрылись белоснежные цветы на тёмной заводи реки.

К ночи подул ветер, обещая нагнать снеговые тучи, желающие освободиться от лишнего груза белоснежного пуха.

Оливия спокойно спала, укутанная одеялом и окутанная любовью и заботой своих родных.

— Оливия! Как ты себя чувствуешь? — горячее дыхание Олега опалило щёки, как только она открыла глаза.

— Хорошо. Даже не хриплю, — улыбнулась она и тут ощутила нежный поцелуй.

— Никогда так не делай! Я думал, поседею, пока ты ползала по льду. Зачем ты туда полезла? Мы бы что—нибудь придумали. Всё равно не дали бы погибнуть мальцу, — шептал он, крепко обнимая её.

Девушка не заметила, как уже сидела на постели в его крепких объятиях. Растрёпанные от сна волосы он приглаживал своей рукой, а вторая лежала на талии.

Одеяло сползло и находилось на коленях, открывая запретный обзор на её грудь в сорочке. Взгляд Олега задержался на них, и его дыхание участилось.

Увидев его устремлённый взгляд, она подтянула одеяло и, наклонив голову, улыбнулась.

Оливия не испытывала робости под таким обжигающим взглядом: наоборот он ей нравился, но и не хотела шокировать его своим таким умудрённым взглядом.

— Мам, к нам гости! — раздался голос Ивана, и Олег быстро встал с постели. Всё еще растерянный, он присел рядом на стул.

— Кто?

— От князя пришли, — ответил он, входя в комнату.

Она переглянулась с Олегом, но вслед за сыном зашёл человек с корзиной в руках.

— Князь передаёт вам подарок и желает быстрейшего выздоровления, — произнёс он.

Большую корзину он поставил на стол, обвёл взглядом комнату и, немного поклонившись, вышел.

— Нагловатые слуги у князя! А если бы я была нигишом? Мог бы и подождать, пока я оденусь, — возмутилась она.

— Мам, тут сушёные фрукты, пирожное, конфеты и даже… Что это? — он уже с сестрой рассматривал подарки.

Вытащил оранжевый круглый фрукт и стал вертеть и нюхать.

—Дай–ка его, — попросила она. Понюхав его, произнесла:

—По–моему это апельсин. Он очищается от кожуры и его кушают. Имеет кисло–сладкий вкус, — задумалась Оливия и поняла, что ничегошеньки не знает об этом мире.

Как–то успокоилась, живя в деревне и занимаясь хозяйством, а вот об остальном она не имеет и понятия: сколько княжеств, что и где произрастает, какая флора и фауна?

« Как улитка в своём панцире», — промелькнула мысль.

— И что будем делать с подарком? — увидев у Ивана маленький букетик живых цветов, спросила она.

Её подсознание подавало сигнал разуму в виде неясного беспокойства

чего–то неожиданного и неотвратимого.

— Это же подарок, — произнёс Олег. — Князь был впечатлён твоей храбростью. Просто прими как дар уважения.

— Да, да. Минуй нас пуще всех печалей. И барский гнев, и барская любовь, — прошептала она.

— Оливия, а ты откуда знаешь, как этот фрукт называется? — заинтересовался Олег, вертя его в руках.