По тракту в сторону Яснограда неторопливо брела равнодушная ко всему крестьянская лошадь, запряженная в телегу. Ее колеса с противным звоном разбивали ледяное стекло замерзших луж. Возница не торопил кобылу, лишь изредка напоминал ей о своем существовании, тихо посвистывая и слегка дергая вожжами. Спешить ему незачем, да и некуда. Его наняли на постоялом дворе в полднях пути от столицы. Вернуться он уже не успеет, так что переночует в городе. Благо все уже оплачено.

Хмурый Жерен закутавшись в толстый тулуп трясся в телеге, возвращаясь домой с последнего заказа. Все было плохо…

В его работе случалось разное. И опасности, и смертельные раны, и потери. Но вот неудач еще не было. Заказчики знали, если Волчара взялся за дело, то у жертвы нет ни единого шанса избежать смерти. Как бы она не пряталась, как бы не таилась, сколько бы телохранителей ни нанимала, финал будет один — хищник настигнет и убьет ее. В этом Жерену не было равных.

Не было… А он ведь не хотел брать этот заказ. Но таким людям не отказывают. Но зато такие люди и платят столько, что отказываться просто глупо. И Жерен пообещал себе, что это будет последний раз.

Больше года он провел в Аддийском султанате, но не нашел ни единого следа ушлой девицы, за убийство которой ему заплатили. Он потратил все деньги заказчика, до последней гринки, включая свой гонорар. Он вызнал все про каждую из четырех жен султана, про каждую наложницу в его гареме, про каждую служанку во дворце, но беглой принцессы Елины так и не нашел. Как будто бы она испарилась. Как вода в горячих песках Аддийских пустынь.

Ему даже пришлось отложить свадьбу. Он написал Селесе письмо еще в прошлом году и теперь очень боялся, что она не простит ему столь долгой разлуки. Не поверит, что все это он сделал ради нее. Чтобы больше никогда не расставаться.

Селеса… Жерен осторожно улыбнулся. Как много времени он потерял. Если бы не Елька, так и ходил бы кругами вокруг любимой женщины, не решаясь признаться, что не смог забыть, что до их пор любит. Так же, как двенадцать лет назад. А может быть даже больше.

Лишь бы она его поняла. Лишь бы простила…

А заказ… ну, и хрен с ним. Сбережения у него есть. Вернет задаток. И завяжет. Пусть говорят, что Волчара потерял хватку. Ему все равно. Жерен вздохнул, пряча лицо в воротнике тулупа. Ужасный холод. Он отвык от такого. Даже его лошадь сдохла вчера, не выдержав ледяного ветра северной страны.

На следующий год надо ехать в Аддийю зимой, решил он. И найти треклятую принцессу. Иначе никогда не будет ему покоя.

Гирем сидел в жарко натопленной горнице в одной исподней рубахе и завтракал. За окном уже вовсю светило солнце и шумел народ, время близилось к полудню. Пусть сейчас он почти отошел от воровских дел, управлять «темным королевством» тоже приходилось ночами.

— Гирем, — в горницу без стука ввалился улыбающийся Жерен, — ты опять жрешь? Как в тебя лезет-то!

Гирем фыркнул. Жерен всегда приходил к полудню, и почти всегда заставал друга за столом.

— Ты вернулся? — он свернул пышный и ноздреватый оладий, с которого капало топленое масло, обмакнул в плошку с медом и отправил в рот целиком. Зажмурился от наслаждения.

— Вчера вечером, — кивнул Жерен, сев рядом и подвинув себе блюдо с оладьями. Гирем всегда так заразительно ел, что и у него невольно пробуждался аппетит.

— Все? — Гирем запил оладий горячим взваром, откинулся на лавке, потирая живот, и задал обычный вопрос, который всегда задавал другу, когда тот возвращался с заданий. И ждал, что он, как обычно ответит «Да»…

— Нет, — аппетит сразу пропал, и Жерен швырнул облитый медом оладий обратно в блюдо. — Эта сучка как сквозь землю провалилась… Если бы заказчик не утверждал, что Елина в султанате, я бы поставил на то что ее там нет. Я проверил дворец султана сверху до низу… но про нее даже разговоров никто не ведет. А четвертая жена, которая появилась сразу после побега принцессы, вообще, не из наших мест. Это на самом деле девка из Кларин.

Гирем удивленно приподнял брови. Жерен невесело усмехнулся:

— Поверь брат. Я был не в меньшем шоке, когда услышал. Она влюбилась в Эбрахила как кошка, и отказалась ради него и от вольной жизни и от свободы.

— Кто бы мог подумать, — хохотнул Гирем, — баба она всегда баба. Даже если и воин. Дай ей правильного мужика, и она выбросит меч и пойдет мыть ему ноги.

Жерен кивнул. Тут он был несколько не согласен с другом. Он знал, дева-воин пошла к алтарю с обнаженным мечом в руках, как и полагается истинной женщине Кларинского королевства. А тряпки, накрывающие ее лицо… что же… защищать любимого мужчину так даже удобнее. Никто не ожидает, что под покрывалом прячется не изнеженная аддийская гурия, а опытный и вооруженный до зубов воин.