– Только возвращаться тебе будет некуда, – прошипела ведьма. – Пока мы с тобой здесь, там умирает целая деревня. Вместе с твоим дружком и любовником. Вот и выбирай, на кого ты будешь тратить время. А пока, спасибо, я отдышалась.

Амалия сделала выпад: ведьма неумело его отразила. Понадобилось два удара, чтобы меч полетел в соседнее дерево, и звонко ударившись о камень, затерялся в кустарниках.

Ребёнок заплакал. Ведьма рванула к нему, но магичка потянула женщину за косу и та, пошатнувшись, упала на колени. Она быстро поднялась. Теперь их лица оказались слишком близко друг другу. Ведьма коротко поцеловала Амалию прямо в губы.

– Я живой не сдамся! – процедила она.

После этих слов ведьма схватила руку магички, и с силой вонзила себе в бок её кинжал. Амалия скрутилась, держась за живот. Из раны потекла струйка крови, полностью отзеркалившая состояние соперницы. Магичка прижала ладони к ране, и отшатнулась назад, валясь с ног на землю. Она непонимающе посмотрела в глаза ведьме. Та молча вытерла губы, открыла зелёный камень на своём перстне, и выпила содержимое. Амалия поползла к ней.

– Нет! – завопила ведьма. – Любишь за волосы оттаскивать?

Соперница бросила очередной пузырёк к ногам девушки. Отбивать его не было никакого смысла, ведь на земле были ещё тёплые капли крови Амалии. Зелье сработало в то же мгновение: волосы магички начали расти с огромной скоростью, цепляясь за ветки и кустарники. Чёрный маскирующий девушку окрас быстро сполз, и ведьма удивлённо уставилась на гранатовые, запутавшиеся локоны.

– Ты… – прошептала женщина, теперь узнавая, к удивлению Амалии, кем является её враг.

Ведьма вскочила на ноги, преодолевая боль, и, схватив ребёнка, хромая, пошла по тропинке. Рана не давала ей возможности идти быстро, а на исцеление требовался не один час.

Окровавленным кинжалом, превозмогая боль, магичка срезала волосы, мешающие ей передвигаться, дотянувшись до колена. Она сняла разорванные штаны и обмотала ими рану. Царапины на ногах сливались в воспалённые красные пятна, обжигая огнём. В рубашке и сапогах, растрёпанная, не ощущая в себе сил, девушка пыталась догнать плетущуюся впереди ведьму. Теперь магичка изрядно отставала.

В глазах темнело. Несколько раз женщина оборачивалась, чтобы попасть пузырьком в Амалию, но девушка каждый раз отбивала атаки соперницы, теперь уже внимательно переступая через каждый осколок и жидкость, стараясь ничем к ним не притрагиваться. Когда ведьма выбросила опустевшую, оттого бесполезную и лишь мешающую ей сумку, Амалия легко вздохнула. Оставалось лишь её догнать, не тратя последние силы на увороты.

Магичка попыталась превратиться в кошку, когда увидела насквозь промокшую от крови повязку, но у неё не вышло. Амалия вытерла холодный пот со лба и продолжила преследовать служительницу Тумана.

Путь оказался коротким. Ведьма страдала от такой же раны, а потому, обернувшись в очередной раз, она споткнулась о корни дерева, торчащие из-под земли. Удержаться одной рукой не хватило сил, и она упала на спину, чтобы уберечь ребёнка.

Амалия ускорила шаг.

– Знаешь, откуда я тебя знаю? – осевшим голосом спросила ведьма, глядя в лицо медленно приближающейся магичке. Она продолжала прижимать плачущего мальчика к себе, и кажется, больше не собиралась вставать, признавая поражение.

– Ты же ревенант… Великий вернул тебя лично. Такого ещё не было. Дочь Земли, возвращённая Туманом. Не много ли чести? – женщина закашлялась, не скрывая презрения.

– Если и много, то я о ней не просила, – тихо проговорила Амалия.

– Я могу сделать зелье, что вернёт часть памяти, – ведьма с надеждой посмотрела в глаза девушке.

– Не можешь, – устало, и немного разочарованно произнесла магичка. Женщина ухмыльнулась и кивнула. – Но можешь сказать, где мой сын. Куда вы уносите младенцев?

– Твой сын? – женщина попыталась приподняться, но безуспешно. – В твоём вопросе таится ответ. Эван не был младенцем, когда ты его потеряла. А значит, у Марида его быть не могло. Либо не я его доставляла, – равнодушно ответила ведьма.

Ребёнок перестал плакать. Амалия опустила голову. Казалось, будто всё зря. Словно то, как постепенно вытекает кровь, символизировало уходящую из неё надежду. Девушка наблюдала, как раскачивалась на ветру застрявшая ветка в её волосах.

– Ну же, убей меня уже, – проговорила ведьма. Она сжала кулаки до побелевших костяшек. Из уголка глаза по виску прокатилась слеза, растворившись в волосах, и оставляя мокрый бардовый след на вплетённой ленте.

Амалия молча забрала младенца из рук женщины. Ведьма умоляюще посмотрела в глаза магичке, и шёпотом добавила:

– Прошу тебя. Иначе это сделает Он. Те женщины… они молились ему, этот мальчик принадлежит Туману.

Девушка покачала головой, и, развернувшись, медленно побрела сквозь рощу в сторону Мидла.

– Не будь жестокой! – женщина крикнула вдогонку.

Амалия обернулась.

– Это мне говорит та, что похищает детей?

– О, нет, мы никого не похитили. Ни разу. Все новорождённые были отданы добровольно, – она закрыла глаза. – Возможно, тебе трудно поверить в то, что взамен на личную выгоду, родители способны продать даже ребёнка, – ведьма легко усмехнулась, внимательно наблюдая за реакцией Амалии на намёк о Корнелии. – У всех есть цена. Назови же свою! Да, сейчас. Скажи, что ты хочешь взамен за моё убийство?