Вожак считал, что не оповестить стаю о надвигающихся событиях, было угрозой, потому отправил кошек на разведку, однако те быстро вернулись. Войско окружило себя высокими кольями, через которые, при всём желании, пройти так и не удалось. Только после нескольких безуспешных попыток Марк отправился в лагерь.

Дорога к Эпдерою оказалась полностью перекрыта. Стражник, завидев приближающуюся стаю во главе с Грегомом, суетливо искал глазами командира.

– Остановитесь там! – прокричал он. – Я не имею права впускать никого.

– Это наша территория. Я не буду спрашивать вашего разрешения, – отмахнулся Марк, твёрдо отталкивая мужчину в сторону.

На встречу нёсся один из командиров.

– Прошу, не входите! – прокричал он, но стая никак не отреагировала.

Несколько воинов достали оружие. В ответ на это волки оскалились.

– Спокойствие! – продолжил командир. – Мы можем поговорить и без драки. Уберите мечи! – тихо прошипел он, обращаясь к своим.

– Спокойствием тут и не пахнет, – Марк был зол. – Но только ради него мы здесь.

– Послушайте, – мужчина быстро осмотрел гостей, – давайте пройдём к нам в шатёр и спокойно всё обсудим. Меня зовут Костан. Я отвечаю за... – он запнулся, – пройдёмте, и там договорим. Возьмите несколько своих людей, то есть волков, если так будет спокойнее.

Марк слушал и не перебивал. Он смотрел на воинов, прикидывая их количество, вглядываясь в лица, и ища хоть кого-то ему знакомого.

– Взять куда, под подмышку? Или за пазуху? – вожак говорил без улыбки, отчего Костан чувствовал нарастающее напряжение. – На нашей территории условия ставлю я.

– Вы находитесь в Бёргриге, а не в отдельном Бушерском королевстве. Тут всё ещё правит Сигурд Смелый. А я выполняю его приказ, – грубо парировал командир. – Я просто пытаюсь решить «ваши» вопросы, – он намерено сделал акцент на этом слове.

Грегом медленно размял плечи, осматривая, что происходит сзади. За спинами стаи уже стояли несколько воинов.

– Мне удобно разговаривать на этом месте, – спокойно ответил Марк.

– Понимаю, Вы боитесь, – Костан покачал головой, явно провоцируя.

Эдвард, находясь рядом с вожаком, всё это время изучал лагерь. Как только волк понял, где склад с провизией, он положил руку на плечо Марка. Тот ухмыльнулся и громко произнёс:

– Знаете, да. Пожалуй, мы возвращаемся в лес.

Командир удивлённо вскинул брови. Теперь он чувствовал надвигающуюся угрозу ровно с такой же силой, с какой все эти дни чувствовала стая.

– Это всё? Отступите? – крикнул Костан в спину Марка. – Слабо вы решаете проблемы магов. Может, волкам нужен вожак посмелее?

Грегом остановился на долю секунды. Произнесённые слова командира коснулись кровоточащего внутри чувства. Того, что не заживало все эти годы. Сожаления.

***

Эдвард протянул Амалии лесные мелкие ягоды. Их называли лимиры. На одной такой веточке помещалось до пятнадцати штук. Сами ягоды, когда созревали, были приторно-сладкими, но мягкие косточки дарили терпкость, из-за чего не все дети их любили. Маги вышли на вылазку рано утром и сейчас сидели у дерева, ожидая пока начнётся охота.

– Спасибо, – девушка улыбнулась.

Друзья не разговаривали всё это время. Говорить было не о чем, и Амалии казалось, будто мужчина просто не настроен. Он всегда был угрюм, когда рядом не было детей.

– Как ты? – неуверенно спросила Амалия.

Эдвард молчал. Он развернулся к магичке и посмотрел в её глаза пустым взглядом, будто проверяя, спрашивает ли она искренне. Он опустил голову, ловя на себе встревоженный взгляд.

– Я… Плохо. Нет, ужасно.

– Эй, – Амалия свела брови и внимательно посмотрела на профиль волка. Он откинул голову на ствол сосны, рассматривая кроны деревьев, – не говори так.

Эдвард сжал губы.

– Тысяча четыреста тридцать третьи сутки я прокручиваю в голове тот проклятый день. Сначала я винил Винсента. Сейчас тоже, но… потом я винил Йена, за его прихоти, Киру, ведь от неё Ирме досталась эта болезнь. Потом обвинял Всенежу, за то, что она не смогла вылечить её. Но все эти обвинения только прикрывали мою злость на себя. Я ненавижу себя за то, что промолчал. Промолчал, когда она со мной прощалась.

– Эдвард… – магичка сжала его ладонь. По её щеке прокатилась слеза. Такого резкого откровения девушка просто не ожидала.