Шрифт:
— А что так? — спрашиваю перед дверью в кабинет истории.
Кит пожимает плечами и заходит в класс первым. Стиснув лямки рюкзака, я мысленно считаю до трех и переступаю через порог, как будто прыгаю в ледяную воду.
Глава 27
Мия
Одноклассники ожидаемо затихают, едва я вхожу в кабинет. Делаю покерфейс и иду на свое место. Смотрю вперед, но не вижу ни одного лица, только цветные размытые пятна.
«Ты не сделала ничего плохого», — напоминает голос Кая в моей голове.
Я не сделала ничего плохого. Я всего лишь хотела выжить. И теперь я — пария, отверженная.
— Вау! — произносит кто-то громко. — Белка, ты сидеть-то сможешь?
Грохнувший смех внезапно обрывается.
— Кит, ты чего?! — вопит тот же голос.
— Того! — рявкает в ответ Никита. — Дегенераты! Оскорбили их… до глубины души. У вас душа-то есть, ушлепки? Это же Белка! Наша Белка из команды поддержки! Вам на пальцах объяснить, почему она придумала эту ложь?!
Пока Кит толкает пламенную речь в мою защиту, я тихонько сажусь. Приятно, конечно, слышать такое, но навряд ли ему удастся кого-то переубедить. Если даже Тефтелька, добрая и милая Катюша, пересела за другой стол.
— Катя попросила поменяться с ней местами, — смущенно шепчет Вика, еще одна наша пария из бедных.
— Да, — киваю я ей. — Все в порядке.
И выдавливаю улыбку.
— Ой, да ла-а-адно, — противно тянет Илона. — Похоже, Белка — внебрачная дочь хозяина. Стал бы он ходить на собрания и подвозить ее до школы, если бы она была ему никто. И он, между прочим, платит за ее обучение.
Ее мать входит в попечительский совет школы. То есть, информация из первых уст. Кроме наших с Леонидом Сергеевичем родственных связей, конечно. Это уже сплетня.
— Белка, это правда? — спрашивает Мира.
— Что именно? — цежу я сквозь зубы.
— Карецкий — твой отец? Он платит за твое обучение?
— Платит, — отвечаю я. — А еще он оплачивает репетиторов и делает мне дорогие подарки. Но он не мой отец.
Одноклассники фыркают, шумят… и замолкают, когда в кабинет входит Верушка.
— Достали книги, тетради, ручки…
После первого урока перемена короткая, да еще Верушка не отпускает нас вовремя. Я едва успеваю проверить телефон и добраться до кабинета информатики. Кай молчит, и от волнения я забываю о собственном позоре и перестаю замечать косые взгляды одноклассников. А чуть позже понимаю, что по-настоящему переживаю только из-за Кая и подруг.
Как он? Почему молчит? Позвонить ему? А, может, маме? Телефон дымиться от моего взгляда, но все же решаю дождаться окончания уроков. А вот разговор с Полли и Тефтелькой лучше не откладывать.
На большой перемене я нахожу обеих в оранжерее под крышей. Тефтелька сразу отворачивается. Полли смотрит вопросительно.
— Простите, что скрывала правду, — говорю я без лишних предисловий.
— Простите?! — тут же взрывается Тефтелька. — По-твоему, достаточно извиниться — и все? Такое вообще прощают?!
— Я думала, подруги…
— Вот именно! — перебивает она меня. — Подругам не лгут!
Подхватив сумку, она сбегает.
— Оставь ее, — говорит Полли. — Пусть остынет.
— Ты тоже не простишь? — спрашиваю я.
— А я знала, кто ты, Белка, — усмехается она. — Давно. Мой дядя работает в том же институте, что и Карецкий.
— Знала? И… — Я осекаюсь, сообразив, что чуть не обвинила Полли в том, в чем виновата сама.
— И молчала, да, — кивает она. — Ты же молчала. Я не такая… чувствительная, как Катя. Ее можно понять, когда папа — мэр, любого будешь подозревать в корысти.
— Я дружила с вами не из корысти, — бормочу я. — Мне ничего не нужно.
— Верю, — легко соглашается Полли. — Вы с Каем пара? Правда?
— Правда…
— Вот тебе еще одна причина, — напоминает она. — Если ты не забыла, что наша Тефтелька сохнет по Каю.
— Тебе он тоже нравится, — вспоминаю я.
— Да я поняла, что мне ничего не светит, когда Кай расспрашивал о тебе, — фыркает Полли. — Кстати, где он?
— Заболел…
— А Кит чего вокруг тебя вертится?
— Они с Каем друзья, и Кай попросил… присмотреть…
— Эй, Белка! — хмурится Полли. — Ты рыдать собралась, что ли? Завязывай. У тебя и так вид помятый. Не успела накраситься?