Шрифт:
— Нет, — возражаю я, усилием воли заставляя себя стоять ровно. — Голова закружилась. Помоги дойти до кровати.
Мия подставляет плечо, но я стараюсь идти самостоятельно, лишь делаю вид, что опираюсь.
Что делать? Что же теперь делать…
Почему же я был уверен, что пронесет? Все так естественно выглядело! Они сами взяли кота на руки. Неужели среди них есть кто-то из наших? Нет, я знал бы. А, может, сотрудник Капы пришел не по мою душу? Он же спрашивал дядю. Мало ли…
Мия помогает мне лечь и укрывает одеялом, щупает лоб.
— Температуры вроде бы нет, — сообщает она. — Тебе легче?
— Да, — киваю я и беру ее за руку. — Прости, что заставил беспокоиться.
— Ничего. Главное, что ты в порядке.
— А ты как? Как прошел день в школе? Сильно устала?
Мия улыбается как-то грустно.
— В школе норм. Думала, будет хуже. Никита рычал на всех, кто пытался меня задеть. Спасибо.
— Лучше бы я сам.
— А эти… они не пришли, — тихо произносит Мия. — Говорят, их какой-то дикий кот подрал.
— Да-а? — Делаю вид, что удивлен. — Так им и надо.
— Кирилл, какой у тебя тотем?
Шах и мат. И кого я пытаюсь обмануть? Это же Мия, мой бельчонок. Ей достаточно сопоставить факты. И голос строгий, и сразу Кирилл, а не Кай.
Уйти в несознанку? Признаться? Хочу, чтобы она знала — я ни о чем не жалею.
— Это лучше драки, — уверенно отвечаю я. — И это справедливо.
— Да, — соглашается Мия. — Мне их не жаль. Но… разве так можно?
— Нужно.
— А как же закон о безопасности?
Она и об этом знает? Наверное, дядя рассказал.
— Я отвечу по закону, бельчонок. Тебя это не касается. Не переживай, никто ни о чем не узнает.
— Когда ты так говоришь, мне страшно, — жалуется Мия.
Я крепче сжимаю ее руку.
— Ничего не бойся. Иди. Отдохни, поешь. Я тоже устал, извини. — Показываю на горло. — Я тебя не гоню, но…
Какую бы причину придумать? Боюсь, что здесь вот-вот появится капитан Соловьев. Мие не нужно ничего знать.
— Ты можешь заразиться, — заканчиваю я.
— Рили? — Мия опять улыбается. — Я уже заболела бы, будь это инфекция. Но я, правда, пойду. Надо переодеться, есть дела. Я еще навещу тебя сегодня, хорошо?
— Конечно!
Неохотно разжимаю пальцы. Если бы ни Капа, никуда не отпустил бы бельчонка. И поесть, и учить уроки можно в моей комнате.
К счастью, Мия успевает уйти до того, как стучат в дверь.
— Кирилл, это к тебе, — сдержанно говорит отец, пропуская вперед сотрудника Капы.
— Капитан Соловьев Роман Михайлович. — Он быстро проходит в комнату, представляясь. — Кирилл Карецкий?
— Да, — отвечаю я хрипло.
Притворяться, что мне хуже, чем на самом деле, нет нужды. Голос сел сильнее, и я едва могу говорить.
— Я же сказал, что он болен! — сердится отец.
— Вижу, — коротко отвечает Соловьев, буквально впиваясь в меня цепким взглядом. — Кирилл Александрович, все же постарайтесь ответить на мои вопросы. Где вы были вчера вечером, около полуночи?
Вдоль спины бежит неприятный холодок. Я успел все обдумать. Соврать не получится. Камер на улице, может, и нет, зато любая магия оставляет след. И прямо сейчас Соловьев сравнивает отпечатки, что я оставил, с рисунком на моей ауре. Вернее, на том немногом, что от нее осталось.
— Я же говорил, он спал, — ворчит отец.
— Ваш сын совершеннолетний, — возражает Соловьев. — Поэтому отвечать должен сам.
И я называю улицу, на которой все произошло.
— Кирилл! — Отец бледнеет. — Ты в своем уме?!
— Это вы совершили нападение на одноклассников? Королеву, Рыбкину, Полякова и Ефимова?
— Да, я…
Соловьев смотрит на меня, как на отморозка. Отец и вовсе сереет лицом.
— Вы понимаете, что вам придется понести наказание?
— Да…
Откидываюсь на подушку и закрываю глаза. Штраф — оплата лечения и компенсация морального ущерба. И тюремное заключение. В моем случае — не меньше года.
— Кирилл Александрович, позвольте узнать причину такого поведения. Вы защищались? Вступились за слабого?
Отрицательно качаю головой. Я не выдам Мию. Если начнется расследование, правду не утаить. А дальше цепная реакция — о порке узнает ее мать, начнутся разборки в школе. И то, что Мия хочет забыть, будет выставлено напоказ. Я наказал ее обидчиков. Все, точка. За свое безрассудство отвечу сам.