Шрифт:
Он неловко целует меня в макушку и уходит. А я растерянно поправляю волосы, жалея, что нет зеркальца. Небось, выгляжу, как чучело!
— Можно?
После вежливого стука дверь приоткрывается, и в палату заглядывает Кирилл.
— Нужно! — всхлипываю я жалобно, хотя только что пообещала себе не плакать и быть сильной.
Глава 34
Кирилл
Из-за того, что бельчонок в больнице, меня триггерит не по-детски. Но еще сильнее — из-за собственного бессилия.
Меня обложили со всех сторон! Дурацкая простуда, запрет Капы покидать дом, озлобленные родственники — все против наших с Мией отношений. Я знал, что будет непросто, но не предполагал, что трудности обрушатся сразу, лавиной, превращая мои обещания в пустой звук.
Я едва дождался возвращения дяди из больницы, но услышал лишь короткую версию произошедшего. А еще: «Мия спит, ей нельзя звонить, нельзя писать. Завтра врачи оценят степень сотрясения и решат, выписывать ее или лечить в больнице».
Кабздец! Приплыли…
А утром тот же дядя буквально за шиворот поймал меня у крыльца.
— Кирилл, ты совсем сбрендил? Забыл, что ты под домашним арестом?
Да, млять! Забыл!
— К ней все равно не пустят, — добавил дядя. — Не усугубляй. Я постараюсь получить разрешение, и тогда возьму тебя с собой вечером.
Отсидеться в комнате не удалось. Мама любого достанет, если задастся целью. Но, к счастью, после обеда они с Гретой отправились по магазинам, «чтобы развеяться». А я сгрыз ногти на обеих руках, пока дядя не обрадовал по телефону: «Будь готов, через десять минут за тобой заеду».
Татьяна Петровна сказала, что позвонить Мие можно, но я не хотел общаться по телефону. Только глядя в глаза и держа за руку.
— Кирилл, ты думал о том, что будет дальше? — спрашивает дядя по дороге в больницу.
— Я не предсказываю будущее, — бурчу я в ответ.
— Хорошо, спрошу иначе. — Он предпочитает не реагировать на мой сарказм. — Что ты собираешься делать? Насколько я понял, родители планируют увезти тебя в столицу.
— Я им вещь, что ли! Чемодан?!
— Тебе не кажется, что я не должен это выслушивать?
— Прости, дядь Лёнь. — Мне потребовалось время, чтобы успокоиться. — Не должен. Ты разрешишь мне остаться?
Он бросает на меня быстрый взгляд.
— Я хочу остаться здесь. Но не смогу, если ты против. Полагаю, банковскую карту у меня отберут. И вообще… поставят перед жестким выбором. Я могу рассчитывать на твою помощь?
Это мой единственный шанс. Даже если найду работу, быстро накопить на жилье не получится. И школу надо заканчивать. Навряд ли Мие будет комфортно с мужем-разнорабочим.
— Я буду учиться, найду работу, — добавляю я, так как дядя молчит. — Мне уже восемнадцать, я не обязан подчиняться родителям.
— Можешь, Кирилл, — наконец говорит дядя. — Это будет стоить мне хороших отношений с братом, но ты можешь рассчитывать на мою помощь. Собственно, это я и хотел узнать. Как ты поступишь… с чувствами Мии.
— Я люблю Мию. Знаю, вы не верите, что это серьезно. А я не знаю, как доказать…
— Не надо доказывать, — перебивает дядя. — Я тебя услышал, ты меня тоже. Не повторяй моих ошибок.
Так это правда! Грета не соврала, у дяди была истинная, от которой он отказался. Я ничего не спрашиваю лишь потому, что мы уже приехали.
— Посиди здесь, мне надо поговорить с Мией без свидетелей, — просит дядя. — Это недолго.
— Мне можно отойти от машины? Это близко, за углом… — мнусь я.
Не знаю, какое разрешение от Капы получил дядя. Может, мне нельзя находиться на улице без сопровождающего.
— Хочешь что-то купить? — спрашивает дядя.
Догадливый…
— Да, для Мии.
— Хорошо, иди.
Кондитерскую я заприметил, когда мы ехали мимо нее. И эклеры там, конечно же, продаются.
Но это ерунда, маленький подарок, знак внимания. Эклеры не помогут Мие забыть о том, что произошло. И я опять скриплю зубами от бессилия, пока она всхлипывает в моих объятиях.
Не отталкивает — уже чудо. Что хорошего от меня она видела? Ни-че-го. И у меня язык не поворачивается сказать ей, что все будет хорошо.
— Сильно испугалась?
— Не помню…
— А чего плачешь? Что-то болит?