Шрифт:
Кай смотрит исподлобья, плотно сжав губы. Замечаю, что он так крепко сжал ложку, что пальцы побелели.
— Иди, — соглашается мама.
Он не останавливает меня. Молчит! Я кусаю губы, чтобы не разреветься от обиды.
Кажется, я стала слишком плаксивой. Надеюсь, это не из-за любви.
— Мия, я отойду в магазин, — говорит мама чуть позже, заглянув в комнату. — Хочешь чего-нибудь вкусненького?
— Нет, мам, спасибо.
Ныряю головой под подушку. Ладно, сегодня я могу притвориться больной. А что делать потом?
Кто-то трогает меня за плечо. Гладит по спине.
— Мама…
Я сажусь на кровати — и вижу Кая.
— Привет, бельчонок, — улыбается он. — Не обижайся, ок? Я не хотел мешать, ведь мама тоже тебя ждала. Да и стремно как-то… при ней…
— А в моей комнате, когда ее нет, не стремно? — фыркаю я. — Ты просто не скучал так, как я.
— Пойдем. — Кай протягивает мне руку. — Пойдем ко мне. Покажу, как я тебя ждал.
Глава 36
Кирилл
Если бы Мия знала, как тяжело было оставаться в комнате, когда она вернулась! Но я не жалуюсь, не хочу ее грузить своими страданиями. Не хочу рассказывать ей о непростом разговоре с ее мамой. И о том, как дядя поругался с моими родителями — тоже.
Мие и так досталось. Из-за меня — этого я не забываю.
— Я не в восторге от вашей с Мией связи, — сказала Татьяна Петровна. — Но в этом есть и моя вина. Я хотела уберечь мою девочку от чародеев, но не смогла отказаться от помощи твоего дяди. Потому вы и встретились.
— И что во мне такого… плохого? — оскорбился я.
Мог бы и промолчать, да настроение в тот момент паршивым было, так и тянуло с кем-нибудь поцапаться.
— В тебе — ничего, — спокойно ответила Татьяна Петровна. — Это Мия тебе не подходит. Ты должен это понимать, потому что знаешь своих родителей.
— Ради Мии я готов от них отказаться…
Мне нелегко в этом признаться, произнести вслух. Я все еще верил, что мама и папа примут мой выбор.
— Вы все так говорите. Потом начинаются трудности, и… — Она махнула рукой, недоговорив. — Посмотрим, на что ты способен, Кирилл. Об одном прошу. Не спеши сделать шаг, после которого пути назад не будет. Ради Мии.
Вообще-то, я уже решил, что не трону Мию до свадьбы. У нас будет настоящая брачная ночь, традиционная для чародея и ведьмы. И пусть Мия — обычный человек, я разделю с ней свою силу. Ведьмой она от этого не станет, но будет считаться одной из нас, а наши дети не будут полукровками. Это мне дядя рассказал, я такими нюансами раньше не интересовался. То есть, часть моей силы, подаренная жене, переходит от нее к нашим детям.
— Я не буду спешить, Татьяна Петровна. Но после окончания школы мы с Мией поженимся.
— И как жить будете? На дядином содержании?
— После окончания школы, по завещанию прадеда, я получу кое-какое наследство. У нас будет свое жилье. Я буду учиться и работать. Мы справимся.
— Посмотрим, Кирилл. Посмотрим…
Татьяна Петровна тоже не верит в нашу любовь. Но с ней хотя бы можно поговорить. Мать же слышать ничего не желает! Я как будто общаюсь со стеной.
— Свадьбу сыграем осенью следующего года. Грета, детка, надо заранее выбрать платье. О, сколько всего надо подготовить!
— Мама, я не женюсь на Грете.
— Ах, не говори глупости! Скоро ты перебесишься, вернешься домой…
— Мне уже восемнадцать. Я не буду жить по твоей указке.
— Сейчас ты расстроен, Кирилл, я понимаю. Ничего, это пройдет.
И всё в таком духе! Да и Грету как будто подменили. Она смотрит на меня чуть ли ни с жалостью и увлеченно листает свадебные каталоги, обмениваясь впечатлениями с мамой.
Спасибо дяде, он нашел способ выставить обеих из дома. Мама вдруг получила приглашение на мероприятие, куда тщетно пыталась попасть, и спешно уехала, прихватив с собой Грету. Правда, отец обо всем догадался, и они с дядей поругались — по телефону. Я слышал отголоски скандала.
Плевать. Главное, с Мией все хорошо. Она дома, и никто не будет ее доставать. Я чуть с ума не сошел, дожидаясь, когда можно будет спуститься. Это же ее мама поставила такие условия. Но зато потом она ушла…
Веду Мию за руку наверх, боюсь хоть на мгновение отпустить, и все время оглядываюсь. Ничего особенного я не сделал, но в своей комнате я хотя бы могу поцеловать Мию без опасения, что нас застукают.
— Ого! — произносит Мия, останавливаясь на пороге. — И это все… мне?
Я хотел украсить ее комнату к возвращению из больницы. Но вот беда, у Мии нет своей комнаты. А «устраивать беспорядок» там, где она живет с мамой, мне запретили. Поэтому воздушные шарики и цветы я отволок к себе, вместе с надувной надписью «С возвращением!» и сердечками на палочках.