— Юленок…. серьезно? — зло, сквозь зубы выдохнул Саша и сбросил руку друга с плеча.

В шоке открыла рот, но ответить ничего не успела.

— Да, Юленок, что-то не нравится? — с вызовом поинтересовался Гриша. — Своим близким она позволяет себя так называть.

Я так и осталось стоять с открытым ртом. “Юленок” меня называл только Гриша и я терпеть не могла это прозвище. Но у всех же есть друг, который придумал вам прозвище, которое вы терпеть не можете, а он упорно продолжает так называть? Вот такой у меня друг Гриша с этим дурацким прозвищем.

— Для близких значит, да, Юль, — наклонил набок голову Саша, заглядывая за плечо Гриши, на меня.

Уже тысячу раз пожалела о сложившейся ситуации. Знать бы заранее, что заявятся эти “гости”…

Вдох — выдох…

Хватит. Пора расставить все точки над "i".

Не хочу сейчас думать и разбираться, почему все сейчас ведут себя так. Не понимаю поведения Саши, понимаю, благодарна, но все же не одобряю поведения Гриши и больше всего хочу остаться одна, потому что меня пугает собственная реакция на Сашу.

Три года прошло, а внутри все замерло, словно в сладком ожидании, стоило ему появиться и только сердце отбивает чечетку о ребра.

Но пора расставить все по местам, чтобы меня оставили уже в покое. Да и хватит уже соседям по лестничной площадке подкидывать темы для сплетение.

— Александр Игоревич, я уже сказала, разговаривать буду только через адвоката, — вышла из-за спины Гриши, становясь рядом. — У меня еще неделя отпуска, но я уже сегодня передам заявление на увольнение, надеюсь после отпуска мне не придется возвращаться в фирму. Можете передать Марку, что проблем я создавать не буду, но и навесить на меня обвинения не позволю.

— Снова сбежать решила? — с горечью усмехнулся Саша.

И этот вопрос… между нами будто стена. Три года, не три часа — передо мной абсолютно чужой человек. Вот только от этого стало горько.

Захотелось психануть. Наорать. Узнать почему все так. Вытрясти из него ответы на все вопросы, которые мучают меня вот уже три года.

Я, черт возьми, хочу спокойно жить дальше, но будто застыла, застряла в какой-то липкой жиже и не могу выбраться и двигаться вперед.

Я вдруг осознала, что все три года занималась тем, что бежала сама от себя. Отворачивалась, погружалась в работу, племянников, во что угодно, лишь бы не думать.

Это же самое сложное, вот так, когда не поставлена точка, когда не объяснили "почему", ты раз за разом возвращаешься в тот момент, пытаясь найти ответ и не находишь — сама не замечаешь, как увязла в этом, кажется, что живешь дальше, и вот такие стычки с прошлым "открывают глаза" — ничего ты не пережила и ничего не в прошлом.

— Это никого не касается, — качнула головой, отгоняя дурные мысли. — Это только мое дело. — Почему-то казалось, что я уговаривала саму себя.

— Юль, — теперь уже Гриша повернулся и прищурившись, осуждающе смотрел на меня.

Обвинения, встреча с прошлым, четыре пары сверлящих глаз, тарахтящий моторчик в груди, сюда же добавить недосып, разваливающееся настоящее и снова не понятно будущее.

Нервы сдали. Я психанула.

Ну в самом деле, сколько можно то, ну?

— Да, что вы все от меня хотите? Что вам всем надо? Ты, — тыкнула в грудь Гриши, — езжай домой. Я не готова сегодня ни с кем разговаривать, а ты, — это уже в сторону бывшего шефа, — надеюсь это была последняя встреча и мы больше никогда не увидимся. Это будет второй раз, когда после твоего появления мне придется собирать свою жизнь по кускам. Больше не хочу.

Зашла в квартиру и захлопнула дверь, оставляя мужчин за ней. Все. Точка.

Прислонилась спиной к двери и прикрыла глаза.

Вот теперь можно пореветь, уповать на судьбу, напиться и орать какие все мужики сволочи.

— Люля, Люля, — выскочили из комнаты племянники. Это прозвище прочно закрепилось за мной. — Смотри, красиво, — в коридор у меня проникает мало света, поэтому пришлось приглядеться, чтобы понять, что показывают Мишка с Машей.

Лица моих племянников были раскрашены хлеще, чем их любимый мандалы. И черт побери МАРКЕРАМИ!

Вот она правда жизни. Нет времени сидеть и жалеть себя. Есть обязанности и хлопоты, которые всегда были и всегда будут, какие бы передряги не происходили в жизни и чтобы не творилось в душе.

А самое главное, что делать ты все будешь сам. Свои проблемы будешь решать сам, этого никто не сделает за тебя. Кто-то появляется, но с бедами ты остаешься один на один, а если и поможет, то свою жизнь тебе все равно выстраивать самой. И это правильно, у каждого своя жизнь. Так может ну оно все — стоит ли тогда рвать сердце на части? Надо брать свою жизнь в свои руки.