– Ладно-ладно, обещаю, - сдаётся.
– Только отодвинься от меня.

То-то же.

– Так какая у тебя любимая песня в караоке?

– Твою мать…

Водитель с нас тихо угорает, но мне побоку — настоящие мужчины не стесняются признать свои маленькие слабости.

Петь мы, правда, не едем. Посередине пути меня отчаянно рубит, и просыпаюсь я уже, когда меня доставляют прямо к порогу квартиры, где выгружают, а я не могу преодолеть желание всё же набрать птичку.

Её телефон ожидаемо выключен, но я не расстраиваюсь. Звоню Лёне и интересуюсь:

– Всё тихо?

– Тише не бывает, - отчитывается он, а я верю ему на слово.

И мне бы насторожиться. Мне бы хоть одной своей оставшейся мозговой клеткой почуять неладное, но интуиция молчит, и я со спокойной душой проваливаюсь спать.

Снится почему-то Лиса. Давно я её не видел во сне, но она никогда не приходит, если всё хорошо, вот и в этот раз, даже в иллюзорном мире чувствую что-то неладное. Чувствую, а просыпаться не хочу, потому что поговорить с ней всё так же важно. Всё так же больно, но необходимо, даже если больше не вижу её лица — только силуэт размытый с пушистыми белокурыми прядями на ветру.

– Надеюсь, ты не пришла, чтобы Веню забрать.

Он — всё, что она оставила после себя. Ещё свою гитару, но на неё я смотреть не могу, а вот животина стала моей единственной отдушиной.

– Я не приду больше, - угрожает.
– А ты теряешь здесь время, Эль.

– Думаешь?

– Ты теряешь время, - настойчиво твердит, внезапно с силой толкая меня в грудь.
– Проснись!

Вскакиваю с чувством, будто меня поколотили, и мысли смешиваются, постепенно всё равно приходя к Нике.

Интересно, сколько ей нужно дней, чтобы на она меня простила?

Сраная тревога бьёт по нервам, и я снова хватаю телефон безуспешно пытаясь ей дозвониться.

Нет, так не пойдёт…

Пусть буду банальным, но обязательно завалю её цветами, конфетами, мягкими игрушками, а потом увезу куда-нибудь на свидание. И на каток с ней пойдём, обязательно — страхи все прогонять к лешим.

Уже не смогу без неё.

Все проблемы и обиды можно разрешить, пока человек жив, а значит, между нами всё должно проясниться. Не повторю больше своих ошибок.

С этой уверенностью отдираю себя от дивана и кое-как привожу в порядок. Время уже к полудню, а значит, она наверняка на работе, так что мчусь туда, надеясь, что на новой машине тормоза не откажут, вот только в баре её светлой макушки не обнаруживаю. Ладно…

– В приюте её тоже не ищи, - вмешивается в мысли голос бармена.

– Знаешь, где она?

– Это слышишь?

По радио играет очередная песня небезызвестной мне группы, напоминая о птичке, и всё внутри вспыхивает. А ещё есть странное чувство, будто слова эти я уже где-то слышал, но хоть убей, не помню, при каких обстоятельствах.

– Ну… Дальше что?

– Её текст в очередной раз спиз… украли, в общем, - смотрит по сторонам, будто его сейчас нагнут за мат.
– И это была последняя капля. Ника наверняка теперь из дома не покажется, опять уйдя в свою раковину.

Это плохо. В клубе она только начала раскрываться, только признала, что не хочет прятаться, и вот снова хэллоу даркнесс, май олд фрэнд. Не, надо срочно валить за ней и вытряхнуть птичку из пыльного мешка…

Благодарю парня, который напутствует вслед, чтобы обязательно привёл её в чувства, и я еду к дому с этим намерением, а там меня ждёт охренеть, какой сюрприз.

Дверь открыта, Лёни нигде нет, котомонстр орёт, похоже, от голода, и у меня сердце раскалывается от страха, а в ушах грохочет пульс.

– Это за что за хуйня, пушистый?
– спрашиваю, как будто он может ответить, когда замечаю на полу её телефон.
– Где она?

Голова раскалывается, а в теле такая тяжесть, что даже глаза открыть не получается, и я знаю, что это плохо. До слуха доносятся голоса, но всё кажется каким-то ненастоящим, будто сквозь сон слышу работающий телевизор, только встать не могу, чтобы дотянуться до пульта.

… - Ты рехнулся? Я тебе обещал, что итак её отдам, - сквозь вату в ушах доносится ненавистный голос Эдера, и я вздрагиваю.
– Зачем тебе нужно было всё вот так испортить?! До аукциона день оставался…

– Я не мог больше ждать, - отвечает ему кто-то, кого я тоже будто знаю, но мысли пока такие вязкие, что понять ничего толком не выходит.

Если меня чем-то накачали, что очевидно, есть шанс, что всё может плохо кончиться — ноющая боль в области сердца мне совсем не нравится. Интересно, хоть кто-нибудь уже понял, что меня похитили или никому и в голову это не придёт?