Дмитрий. Я непременно позвоню вам, сразу как узнаю что-нибудь про Коробкова. И еще… вот здесь… у меня в портфеле поместился один экзотический фрукт… в общем, ананас… Я совсем забыл про него… возьмите… Вы ведь сегодня совсем ничего не ели… от фруктов ведь не полнеют…

Флоринская. Это одно из заблуждений. От фруктов еще как полнеют. Нет, нет. Вот этого уже не надо. Никогда не надо. Всего хорошего.

Дмитрий. И вам того же. Оставляю вас под полную ответственность этой плюшевой обезьяны. (Уходит.)

Флоринская(снимает со стены гитару, берет аккорд, начинает задумчиво петь). «Все так не просто все так не просто…» (Задумывается, потом отбрасывает гитару и мчится к двери, распахивает дверь и кричит.) Подождите! Постойте! Э-э, гражданин! Товарищ! Мужчина!

Возвращается запыхавшийся Д м и т р и й. Пауза.

Вы ведь забыли свой очень большой шарф. (Разворачивает обезьяну, отдает ему шарф.) Он нисколько не намок. Пощупайте сами.

Дмитрий(надевает шарф). Большое спасибо… В самом деле… забыл как-то. (Пауза.) Спокойной ночи.

Флоринская. Приятных снов. Звоните. (Закрывает за Д м и т р и е м двери и ходит по комнате с обезьяной, потом, не раздеваясь, ложится на раскладушку. Некоторое время лежит, потом вскакивает, тушит свет и укрывается одеялом. Тихо. Горят окна дома напротив. Ф л о р и н с к а я вскакивает, подбегает к входной двери и резко распахивает ее.) Вы здесь?

Дмитрий. Да.

Флоринская. Это невероятно, но мне показалось, что я слышу, как вы дышите. Почему вы не уходите?

Дмитрий. Я забыл спросить номер вашего телефона. Как же я буду звонить, если что-нибудь узнаю про Коробкова?

Флоринская. Почему же вы не позвонили в квартиру?

Дмитрий. Я почему-то подумал, что после моего ухода вы сразу легли на свою раскладушку, не раздеваясь, и тут же уснули.

Флоринская. Вы что же, собирались простоять под дверью всю ночь?

Дмитрий. А что тут особенного? Завтра же воскресенье. К тому же — это уже совершенно смешно — я забыл спросить ваше имя.

Флоринская(смеется). Ну что ж. Как видно, придется все-таки познакомиться. Алиса. Меня зовут Алиса.

Дмитрий. Красивое у вас имя. И очень редкое. И фамилия у вас красивая и редкая. И ваша бабушка красивая и редкая. И сами вы — редкая и красивая. Только не обижайтесь, пожалуйста. А меня зовут заурядно и некрасиво. Я — Митя. То есть Сидоров. Дмитрий Захарович.

Стоят и смотрят друг на друга.

Флоринская. Знаете, я все-таки соврала вам: мне не двадцать семь лет, мне уже двадцать восемь. (Пауза.) Я заметила — у вас белая пуговица на левом белом манжете пришита черной ниткой. Как вас так угораздило?

Оба тихо смеются. Пауза.

Знаете что? Гоните-ка сюда ваш экзотический фрукт! А то, понимаете, зажали такое богатство в своем портфеле! Мы сейчас взрежем его и слопаем вместе. Никогда не ела ананасов. Как-то не приходилось. Только на сцене. Из папье-маше. Даже если бы у меня и был холодильник, то сегодня он был бы абсолютно пуст — до зарплаты у меня осталось тридцать копеек.

Продолжают стоять и смотреть друг на друга.

Так заходите…

Пауза.

Дмитрий. Неужели?

Флоринская. Неужели?

Становится темно.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава вторая

Следующая суббота. Женская консультация. Перед дверьми кабинета сидят в очереди женщины. Три из них заметно беременны.

Стоит журнальный столик со старыми журналами. Ф л о р и н с к а я останавливается в стороне. Д м и т р и й подходит к женщинам.

Дмитрий. Вы последняя?

Первая(интеллигентная, средних лет, отрываясь от журнала мод). Я. Вообще-то врач сам вызывает.

Дмитрий(садится рядом с ней). Прием уже начался?

Первая. Да уже около часу принимает.