Входит Д м и т р и й. Женщины смолкают.

Флоринская. Ну что, опять никто не отвечает?

Дмитрий. Представляешь, на этот раз занято! Я просто ушам своим не поверил — звоню целыми днями всю неделю, все как вымерли, никто не отвечает, я уже проверял этот номер в ремонтном бюро и раза три по «09», а сейчас вдруг — раз! и короткие гудки! Я перезвонил четыре раза, и все время занято, представляешь?! Ну, теперь-то полный порядок. Теперь-то я уже обязательно до него дозвонюсь! Лишь бы только это он написал пьесы про цветы и старушек! Лишь бы он, тот самый Валерка Коробков. Пойду опять позвоню. (Уходит.)

Вторая. Вторые роды, говорят, легчее будут. Вторые, говорят, всегда легчее. А все страшно теперь. И как решилась опять — сама не знаю.

Четвертая(молодая, интеллигентная, тоже беременная). А уж мне-то бывает как страшно. Я ведь еще не рожала. Иногда прямо думаю — умру.

Первая. А муж вас не подбадривает?

Ч е т в е р т а я молчит.

Что же, муж вас не поддерживает?

Третья. Ну чего привязалась? Вишь, молчит человек. Значит, нет у нее мужа. А зачем они нынче, мужья, нужны, только морока одна с ними: зарплаты маленькие, пьют, гуляют, а ты возись с ними, стирай, вари, а которые еще и руки прикладывают. Теперь почти все бабы без мужьев рожают.

Первая. Но поддержать женщину во время беременности — это одна из первых обязанностей мужчины. Я вот недавно у Бальзака читала, один мужчина, живший в восемнадцатом веке, четыре дня в шкафу в спальне просидел, пока его любовница рожала.

Вторая. У нас такого быть не может. У нас они пол-литра внутрь примут, под окошко придут, на ногах качаются и кепкой машут — вот и все его у нас сочувствие.

Голос врача. Флоринская!

Ф л о р и н с к а я идет к двери кабинета.

Перед входом в консультацию. Д м и т р и й и Ф л о р и н с к а я.

Дмитрий. Что, уже была?

Флоринская. Была.

Дмитрий. Ну и что?!

Флоринская. А врач велела тебе передать, Митенька, что наши с тобой дела совсем не плохие. И еще она сказала, что, если все выйдет, мне ни в коем случае нельзя избавляться от ребенка; тогда уж ничего не поможет.

Дмитрий. Да кто же собирается избавляться? Зачем же мы к ней пришли? Вот чудная! Или у тебя есть какие-нибудь тайные мысли?

Флоринская. Ты с ума сошел, Митенька!

Дмитрий. То-то, скоро у меня будет сын. Ты не возражаешь, если мы назовем его Захаркой? В честь моего отца. Я тебе про него рассказывал. Он пошел добровольцем на войну в первые дни и ослеп после ранения, где-то здесь, под Москвой. Но он у меня никогда не ныл, он всегда был веселым, он уже слепым окончил институт и работал до самого последнего дня. И наш Захарка вырастет таким же честным, смелым и мужественным, как он. Вот увидишь.

Флоринская. Нет, ей-богу, Митенька, ты ужасно см'eшный. Да называй его как хочешь. Тем более что пока его нет.

Дмитрий. Как это нет? То есть как это нет? Ты это брось! Он где-то уже есть. Он уже сейчас где-то существует и чувствует, что его очередь скоро настанет. Иначе откуда бы ему взяться потом?

Флоринская(смеется). Ты разве думаешь, что неродившиеся дети стоят в очереди где-то в другом пространстве, как зрители к кассе на хороший спектакль?

Дмитрий. Безусловно. И чем сильнее мы будем ждать нашего Захарку, тем больше мы ему поможем и тем скорее он появится в нашем пространстве. Да что же мы стоим? Немедленно идем в магазин и купим все, что теперь нам необходимо.

Флоринская. Что же ты собираешься покупать?

Дмитрий. Ну, во-первых, мы купим маленькую симпатичную кроватку. Мы спланируем все в твоей комнате так…

Флоринская. В нашей комнате.

Дмитрий. Что? Да, да, спланируем так, чтобы поставить ее в самое светлое и вместе с тем в самое теплое место. В углу недалеко от окна. Во-вторых, мы купим кое-что из одежды: пальтецо, теплую шапку, легкие ботиночки, и надо непременно поискать валенки…

Флоринская. О, господи, Митенька! Тебе же тридцать пять лет, а ты, наверное, даже не знаешь, что до года дети вообще не ходят! Неужели ты об этом не знал, Митенька?!

Дмитрий. Ну… разумеется, знал… Но когда-нибудь он ведь начнет ходить, и тогда ему сразу понадобятся и ботинки и валеночки, а где ты все это потом найдешь? Надо обо всем позаботиться заранее. Мы сейчас пойдем в детский универмаг и купим там все, что нам приглянется на любой возраст.

Флоринская. И на шесть лет?