Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом снова закрыла его. Сделав глоток кофе, Холли решилась:

— Может, я притворялась?

— Нет.

— Думаешь, ты можешь определить, когда женщина притворяется? — спросила она его.

Он передвинул ноги, его икры прижались к ее.

— Ты сейчас как героиня фильма «Когда Гарри встретил Салли» сымитируешь оргазм в прямо в кафе? Потому что, должен тебе сказать, я был бы не против.

Она внимательно посмотрела на него.

— Не думаю, что сейчас ты сможешь вызвать даже имитацию оргазма.

— Я ранен, — он коснулся ладонями своей груди.

Ему это нравилось. И, как ни странно, ей тоже. Было приятно столкнуться с кем-то, кто точно знал, как дать отпор. И если сейчас он был мишенью всего ее разочарования? Что ж, он заслужил это.

И у нее было чувство, что он сможет это выдержать.

— Почему ты так настаиваешь на том, что я помню ту ночь? — она провела пальцем по ободку своей кофейной чашки. — Ты тоскуешь по мне уже семь или восемь лет?

— Восемь. И да, каждую ночь я плачу в подушку и посылаю мольбу звездам, чтобы ты, наконец, разыскала меня, — он сфокусировал свой взгляд на ней. — Последние восемь лет я ни о чем не думал, кроме тебя, каждый миг, каждого дня, — сарказм пронизывал его голос. Она подавила смех.

— И теперь ты собираешься разрушить мой город, потому что это единственный способ выкинуть меня из головы?

Он усмехнулся.

— Ты как будто читаешь мои мысли. Я собираюсь принести это место в жертву богам. Уничтожить его вместе с моими воспоминаниями о тебе. Только так я смогу выжить. Но ты ошибаешься в одном. Это не твой город, а мой.

— Томаты и помидоры — одно и тоже, — она склонила голову набок, делая глоток дымящегося кофе. — Ты ведь понимаешь, что я собираюсь сражаться с тобой?

— Был уверен, что будешь. Но это бесполезно. Я всегда побеждаю.

— Не всегда. Меня ты не победил.

— Кто сказал?

Она тяжело сглотнула.

— Я говорю.

Он сложил руки на груди.

— Ты помнишь меня. Ты знаешь, что помнишь, — его голос был мягким. — Я собираюсь заставить тебя признать это.

— Я солгу и скажу, что помню, если ты вернешь мне мой город, — она подняла бровь.

— Этого не случится. Я же сказал тебе, что я всегда побеждаю.

— Ты не выиграешь мои воспоминания, — Холли медленно вдохнула. Она чувствовала теплое давление его икр на свои.

На мгновение в ее мыслях пронеслась та ночь. Его теплые губы на ее губах, тяжесть его тела, когда они сплелись вместе — на нем было нижнее белье, потому что так было лучше. Тепло его кожи, когда он прикасался к ней снова и снова, с дразнящим давлением, которое доводило ее до предела.

— Ты думаешь об этом сейчас? Потому что я да.

— Я думаю о том, как ты будешь злиться, когда потеряешь все, что у тебя есть, — она улыбнулась ему. — И как я буду наслаждаться этим. Возможно, даже сделаю фотографию твоего лица и поставлю ее в рамку.

— Буду рад позировать в любое время. Полагаю, ты поставишь ее рядом со своей кроватью.

— У меня и так достаточно кошмаров, — она допила остатки кофе. — Но спасибо за предложение.

Его глаза опустились к ее губам.

— Тебе снятся кошмары?

Она наклонилась вперед, ее голос понизился.

— Да, снятся, — он тоже наклонился, как будто пытаясь услышать ее. — У меня в голове постоянно возникают образы, как какой-то незнакомый парень крадет мои трусики и забирается ко мне в постель. Это смущает, — она поставила чашку и встала, натягивая пальто, а затем шапку на свои растрепавшиеся волосы. — До свидания, мистер Гербер. Счастливого пути домой. Не разбей свою машину или что-нибудь в этом роде.

Он начал смеяться.

— Ты определенно помнишь.

— Жаль, что ты никогда не узнаешь наверняка. Когда ты вообще уезжаешь из города?

— Позднее, сегодня вечером, — он сделал паузу. — Возможно.

Она надела перчатки.

— Ну, это было бы замечательно, — она повернулась на каблуках и помахала Долорес на прощание, прежде чем еще раз взглянуть на него через плечо.

Его глаза были устремлены на нее, на его губах все еще играла глупая ухмылка.

Потянувшись к двери, она резко вдохнула, радуясь ледяному воздуху, холодившему ее кожу.

Он уезжал сегодня. Это было хорошо. Когда она говорила Эверли, что без проблем сблизится с ним, то чувствовала себя в опасности.

Не из-за Джоша. А из-за себя самой. Она наслаждалась этим больше, чем следовало. И никто лучше нее не знал, что все закончится слезами.

— Что значит, один из нас должен остаться здесь? — глаза Кевина расширились. — Я не могу остаться. Иначе пропущу рождественский концерт моего сына. Жена убьет меня.