Эверли вздохнула.

— О, это прекрасно.

— Разве? — Холли не была так уверена. — Мы находимся на двух разных сторонах. И я знаю, мы думали, что для меня будет хорошей идеей сблизиться с ним, но… — она покачала головой. — Может быть, сегодня вечером это не очень хорошая идея.

— Сегодня вечером? — брови Эверли поднялись. — Что будет сегодня вечером?

— Он пригласил меня на ужин. Сказал, что нам нужно поговорить.

— О, когда парень так говорит, он имеет в виду, что ему нужно потрясти твой мир. Разговор — это просто предлог. Хотя…

— Что?

— Нам нужно удержать его на нашей стороне. Мне нужно его сотрудничество, чтобы использовать театр для представления в канун Рождества. Если вы двое — друзья с привилегиями, он не будет мешать.

— Друзья с привилегиями?

Эверли вздернула брови.

— Я не буду спать с Джошем Гербером только для того, чтобы он согласился на твое шоу.

— Конечно, нет, — улыбнулась Эверли. — Ты будешь спать с ним, потому что он великолепно сексуальный мужчина, который поджигает твои женские части тела. Театр — это просто дополнительный бонус, — она посмотрела вниз на бумаги в своей руке. — Эй, это оригинальные документы на город?

Холли наклонилась к ней. Бумаги были старые и пожелтевшие. Они были написаны от руки чернилами, текст занимал не менее десяти страниц.

— Они должны были перейти вместе с другими документами при продаже.

— Может быть, наши родители не знали, что они здесь, — Эверли снова посмотрела на бумаги. — Ты понимаешь хоть слово из этого?

— Кое-что. Это правила о том, кто может жить в городе и как пользоваться землей. Но я не юрист, я не очень понимаю их. Думаю, я могла бы послать их своей подруге-юристу, чтобы она их изучила.

— Сделай это, — Эверли передала Холли кипу бумаг и поставила на место коробку, которую они убрали, каким-то образом все-таки умудрившись запихнуть ее в ящик. — Но сначала, нам нужно найти мне костюм, и побыстрее, потому что с такими волосами ты не сможешь пойти на ужин.

— С такими волосами? — Холли потрогала затылок и поморщилась от того, что волосы стали пушиться. — О.

— Тебе нужно пойти помыть их, — сказала ей Эверли. — Потом ты мне за это спасибо скажешь.

Джош снова был одет в повседневную одежду. Джинсы и черная кофта, расстегнутая на шее, так что она могла видеть дразнящий намек на его грудь, и немного волос, от которых у нее пересохло во рту.

— Входи, — он улыбнулся ей. — Позволь мне взять твое пальто.

Холли развязала шарф и расстегнула молнию на пальто, передавая его ему. Он окинул ее взглядом, оценивая серое шерстяное платье, облегающее ее изгибы, и прозрачные чулки, которые не защищали от холода.

— Ты на машине? — спросил он.

— Да, — она подняла бровь. — Подумала, что, если пойдет снег, мне будет безопаснее ехать, чем идти домой пешком.

— Ты можешь остаться здесь, — это прозвучало как случайный комментарий, но все равно заставило ее тело отреагировать.

— Думаю, я рискну с дорогой.

Он провел ее на кухню, и она села за барную стойку.

Черт, как здесь вкусно пахнет.

— Что ты готовишь? — спросила она, когда он открыл холодильник и налил им обоим по стакану воды.

— Говядина, тушенная в вине, — он передал ей стакан и сделал длинный глоток из своего. — С зеленью и жареным картофелем.

Холли моргнула.

— С нуля?

— Да.

— Так ты умеешь готовить?

— Похоже, ты удивлена этим, — пробормотал он, подперев подбородок рукой и улыбаясь ей.

— Наверное, я думала, что ты будешь слишком занят захватом мира, чтобы научиться основам жизни. Большинство парней, которых я знаю, предпочитают еду на вынос.

— Мне тридцать два года. Это была бы грустная жизнь, если бы я питался только едой на вынос, — он моргнул, его густые ресницы опали вниз и снова взметнулись вверх.

Неужели он должен быть таким чертовски красивым?

— В любом случае, я люблю готовить, когда у меня есть возможность.

Она наклонила голову набок.

— И часто ты готовишь для женщин?

Джош посмотрел вниз, улыбаясь.

— Нет.

— Значит, ты не приглашаешь их в гости и не соблазняешь запахом тушенной говядины? — Холли подняла бровь. — Жаль, потому что это бы точно сработало.

— Я не приглашаю женщин в свой дом, как правило, — его глаза переместились на нее.