— Она действительно была прекрасна, — пробормотала Эверли.

— Ты выглядишь совсем как она, — Холли не лгала. Все согласились бы с тем, что Эверли очень похожа на их бабушку в том же возрасте. Со своими белокурыми волнами и высокими скулами она была настоящей красавицей.

— Боже мой, это мы? — спросила Эверли, доставая цветную фотографию. Шесть кузенов были одеты в костюмы маленьких эльфов. Холли рассмеялась, потому что у Норта было самое грозное выражение лица. На фотографии ему должно быть одиннадцать или двенадцать лет, и он был явно недоволен тем, что одет так же, как его младшие кузины и братья.

— Что это? — Холли дотронулась до деревянной рамки. Она вытащила ее и нахмурилась, потому что на ней была изображена Кэнди в белом платье и с красивым букетом роз, улыбающаяся мужчине.

Только когда Холли посмотрела на дату, она поняла свою ошибку. Это была не их бабушка, а Эверли. Холли поспешно попыталась положить ее обратно в коробку, но Эверли схватила ее, и с ее губ сорвался легкий вздох.

— Не знала, что она хранит это, — сказала она, ее голос был чуть больше, чем шепот. — Думала, что сожгла их все.

— Может быть, она подумала, что когда-нибудь ты захочешь посмотреть на это, — Холли сочувственно улыбнулась своей кузине.

Брак Эверли с Диланом Шоу распался почти сразу же, как начался. Все говорили, что они слишком молоды. Поэтому они сбежали в Лас-Вегас, как только ей исполнился двадцать один год, никому ничего не сказав, пока она не вернулась в город с тонким золотым кольцом на пальце.

Глаза Эверли блестели, когда она провела пальцами по фотографии.

— Я так сильно любила его тогда.

У Холли сжалось горло.

— Я знаю, что любила. И он любил тебя. Посмотри, как он тебе улыбается.

Дилан был одет в темно-серый костюм и бледно-голубой галстук, его темные волосы падали на глаза. А от того, как он смотрел на Эверли, у Холли свело живот.

— Похоже, брак и я не сочетаются, да? — Эверли попыталась улыбнуться, положив фотографию обратно в коробку.

— Вступай в клуб, — мягкий взгляд Холли встретился со взглядом Эверли. — По крайней мере, ты прошла через церемонию.

— По крайней мере, тебе не пришлось аннулировать брак, — возразила Эверли, сделав глубокий вдох. — Или сталкиваться с отцом твоего бывшего всякий раз, когда ты в городе, — она сморщила нос, но они обе знали, что она любит Чарли, как родного отца.

— Когда ты в последний раз видела Дилана?

— Не знаю, — Эверли нахмурилась. — Несколько лет назад. Он не часто возвращается, слава Богу.

— Чарли говорил, что он все еще работает в программе «Врачи без границ».

Улыбка мелькнула на губах Эверли.

— Он всегда пытался спасти мир, — Эверли попыталась положить коробку обратно в ящик, но та не поддавалась. Вздохнув, она взяла несколько бумаг из соседней коробки, чтобы освободить место. — В любом случае, Дилан — это старая история. Меня больше интересует сегодняшний день. И почему ты спрятала Джоша Гербера в ванной твоего домика прошлой ночью.

Холли подняла голову.

— Ты знала, что он был там?

Эверли самодовольно улыбнулась.

— Теперь знаю, — она отложила бумаги в сторону и стала листать их. — У меня даже есть имя для вас двоих, если тебе интересно.

— Нет.

— Джолли. Видишь, что я сделала? — сказала ей Эверли. — Джош и Холли. Это идеально.

— Чтобы иметь парное имя, мы должны быть парой, — заметила Холли.

— Да, это так. Так что вы двое делали в домике?

— Он слышал мою конфронтацию с мамой, — Холли быстро ввела Эверли в курс дела, рассказав ей об их разговоре в фойе театра. — Я была расстроена, и он последовал за мной. А потом мы оказались на моей старой кровати.

Эверли потрясенно смотрела на нее.

— Не может быть.

— Может, — сказала Холли, скорчив гримасу.

— Вы…?

— Нет.

— Но ты хотела, — это был не вопрос. Эверли уже ухмылялась. — О, это прекрасно. Один из нас может получить свое долго и счастливо. Джолли навсегда.

— Ты ведь понимаешь, что тебе двадцать девять лет?

— Да. Но когда я здесь, в Винтервилле, то обычно возвращаюсь в подростковый возраст. Прости, — Эверли сморщила нос. — Но, если серьезно, он тебе нравится?

Холли тяжело сглотнула.

— Думаю, да, — по крайней мере, ее тело так думает. — Но мы не можем находиться в одной комнате без желания ударить друг друга или сорвать друг с друга одежду.