В одну секунду руки Лукаса обхватили мою челюсть, а в следующую они скользнули за мою голову, в локоны влажных волос.

Его губы захватили мои, словно он боролся за свой последний вздох, словно дождь, падающий вокруг нас, предвещал конец света. Лукас целовал меня так, словно это был наш первый и последний поцелуй, словно это был единственный шанс дать мне то, о чем я его просила. И это должно было меня насторожить, но мне было все равно. Мне было все равно, когда его рот прижался к моему, раздвигая мои губы и пожирая их. Поглощая меня.

Его тело прижалось к моему, одна из его рук опустилась на мою шею и проследовала вниз по позвоночнику, пока не обвилась вокруг моей спины. Он застонал, когда я подалась вперед с готовностью, без какого-либо сопротивления, потому что как я могла сопротивляться, когда его пальцы раскинулись по моей спине, крепко прижимая меня к нему, его бедра вдавились в мой живот, мои груди прижались к его груди.

Отчаянно желая большего, я обвила руками его шею и поднялась на цыпочки, желая, чтобы между нами не было тяжелых и промокших слоев ткани. Хотелось раздеть его догола, чтобы получить от него как можно больше, как можно больше того, что я смогу запомнить.

Его рот покинул мой, его губы прошлись по моей шее и вызвали у меня стон. Этот звук подстегнул его, побуждая его руки схватить меня за бедро и поднять, чтобы я обвила его тело.

Как будто это было поставлено хореографом, мои ноги сомкнулись вокруг него, и он снова прижал меня к себе.

— Лукас, — выдохнула я, пульсируя от новой волны потребности, запустив пальцы в его волосы. — Ты... — его зубы прикусили мочку моего уха. — Ты не можешь...

— Я буду осторожен, — сказал он, переставляя меня вокруг себя, новая позиция позволила мне узнать, почувствовать, насколько он большой и твердый. — Есть вещи важнее этого. И это ты. Ты хотела поцелуя, — он встретил мой взгляд, его лицо исказилось диким выражением. Я видела голод в его глазах. — Что еще ты хочешь от меня?

Всё.

— Еще один поцелуй. Второй. И третий. И четвертый, и...

Его рука вернулась к моим волосам, зажала их в пальцах, потянула за них так, что я обнажила шею.

— Это все, чего ты хочешь? — сказал он напротив моего пульса, впиваясь зубами в мою кожу.

Нет, хотела сказать я, но тут он обхватил мою голову и сблизил наши рты. Затем он двинул бедрами вверх, прямо к стыку моих бедер, и он был таким твердым, таким горячим, что я...

— Лукас, — прохрипела я, мои веки сомкнулись.

— Я задал тебе вопрос, — прохрипел он, даже когда его дыхание, казалось, тоже перехватило. — Я сказал, что дам тебе все, что ты попросишь. Ты захотела мои губы. Поцелуй. А теперь... — он остановил себя, переставляя меня вокруг себя, трение было невероятно приятным и в то же время недостаточным. — Теперь я хочу дать тебе больше. Теперь я не хочу останавливаться только на твоих губах, Рози.

Я была той, кто сдвинулся следующим, скользя вниз по его пульсирующей длине, вызывая одинаковые выражения восхитительной боли на обоих наших лицах. Я потянула за волосы на его шее, когда произнесла свои следующие слова: — Тогда не останавливайся. Дай мне больше, чем это. Дай мне то, что ты обещал мне на балу-маскараде.

Его горло сжалось, глаза потемнели от осознания, от мысли.

— Ты не могла не быть идеальной, не так ли? Ты не могла не иметь способность укрощать и тянуть за все струны души, которые есть во мне?

Да.

— Все. Я хочу всего тебя.

Выражение лица Лукаса изменилось, и, Боже, он выглядел готовым поддаться, дать мне именно то, о чем я только что просила его, и я хотела позволить ему это. Поэтому я взяла его рот в этот раз, поощряя его. Он застонал глубоко в горле и... раздался звонок.

Сначала я едва приняла его как свой. Но когда он зазвенел снова и проник в наш пузырь, это заставило нас спуститься на землю.

Голос Лукаса был едва слышен, но он сказал: — Это твой телефон, preciosa(исп.красавица).

Все еще ошеломленная, я боролась с остатками тумана, пока входящий звонок останавливался и начинался снова.

Лукас поцеловал меня в губы, потом еще раз в лоб и опустил меня обратно на землю. Он провёл нас туда, где мы оставили пальто, к выходу на крышу. Нащупав мою сумочку, он открыл ее и достал мой звонящий телефон.

Я проверила экран «Неизвестный» и ответила на звонок.

— Рози, — услышала я. — Я готов вернуться домой.

— Олли? — каждая клеточка моего тела, которая еще несколько секунд назад пылала жаром, превратилась в лед. — Где ты?

Мой брат не ответил, не сразу, но я слышала шум на заднем плане. Музыка. Ночной клуб.

— Напиши мне адрес, — сказал я ему. — Ты слышишь меня, Олли? Напиши мне, где ты находишься. Я уже еду.

Прозвучало отрывистое: — Спасибо, — а затем линия оборвалась.