Ее грудь поднялась от глубокого вздоха.

— Я написала и опубликовала книгу, — наконец сказала она. — Романтическую книгу. Больше года назад. Примерно в то время, когда я получила повышение.

Как будто она говорила что-то совершенно нелепое.

Я нахмурился.

— Это потрясающе. Это больше, чем потрясающе. Это невероятно, и вовсе не глупость.

— Это... нечто большее.

Кивнув головой, я призвал ее продолжать.

— Я опубликовала ее самостоятельно, под псевдонимом, а не под своим настоящим именем. И сначала я никому не говорила, кроме Лины, потому что я... Ну, я боялась, что мои коллеги не воспримут меня всерьез, если узнают, что я пишу то, что они сочли бы страстными романами для скучающих домохозяек, — она вздохнула. — Как это глупо, да? Вместо того, чтобы гордиться собой, — она покачала головой. — Но я боялась, что кто-то будет плохого мнения о моей работе инженера, или принизит мою книгу только потому, что она относится к жанру, о котором так несправедливо судят, или принижать меня из-за того, что я люблю. Ладно, не кто-то, а они, ребята из офиса. В основном мужчины. Может быть, даже мой отец тоже. Общество в целом? Я не знаю.

Рози на секунду задумалась, а затем продолжила, выражение ее лица немного просветлело.

— В общем. Книга начала привлекать внимание. Ничего особенного, но больше, чем я ожидала. Дальше все медленно, но неуклонно росло, пока мне не предложили сделку по продаже книги. И тогда во мне что-то щелкнуло. Я подписала контракт с издательством и уволилась с работы, что для меня совсем не свойственно. Действовать импульсивно — это не мой конек. Принимать решения без минимизации рисков, без уверенности в том, что все получится, это не то, что я когда-либо делала. Но, черт возьми, это было приятно. Страшно, но освобождающе. Как будто я всю жизнь ждала, чтобы стать... свободной, — её улыбка спала. — А потом все пошло к чертям...

Она остановила себя.

— Куда все ушло? — спросил я, только сейчас осознав, что двинулся вперед в ее сторону. Через стол.

Рози расправила плечи.

— Ты уже использовал свою квоту вопросов.

— Что? — я фыркнул.

— Ты задал пять своих, — объяснила она. — Так что, больше никаких вопросов.

Я забыл, что мы все еще играем в эту игру.

— А вот у меня, — сказала она с удовлетворением, в котором я был уверен, — есть еще два вопроса.

Я откинулся на спинку кресла.

— Я чувствую себя обманутым.

Губы Рози слегка приподнялись.

— Я всегда играю по правилам, — ее подбородок приподнялся. — Итак... какие у тебя планы, Лукас?

Хотя это был достаточно простой вопрос, он почему-то показался мне ударом в самое нутро. Потому что он лишь напомнил мне правду: у меня не было плана. Я больше не был человеком, у которого был продуманный план. Я был Лукасом Без Плана.

— Ничего особенного. Просто... туристические штучки.

Между нами воцарилось молчание, пока она взвешивала мой резкий ответ.

Я прочистил горло.

— У тебя остался один вопрос.

Прошло еще несколько секунд, прежде чем она сказала: — Почему тебя не было на свадьбе Лины и Аарона?

Мои глаза расширились. Ее вопрос застал меня врасплох. Воспоминания о неделях, предшествовавших свадьбе, нахлынули на меня, выбивая дыхание.

Рози, которая, должно быть, видела все, что играло на моем лице, колебалась.

— Лукас...

— Все в порядке, — оборвал я ее. Я могу играть по своим правилам. Один вопрос, один ответ. Неважно, насколько длинным или трудным он был. — Я не смог присутствовать, — выдавил я, чувствуя, что мне трудно дышать. — Я не смог прийти вовремя. Я... — я выдохнул с трудом. — Я был...

Я покачал головой.

Длинного, короткого, легкого или трудного, у меня не было для нее ответа. Потому что как можно закончить ответ, который отражает все, от чего ты убегаешь? Черт его знает.

Что-то теплое коснулось тыльной стороны моей руки, вырывая меня из раздумий.

Посмотрев вниз, мой взгляд наткнулся на пять длинных и нежных пальцев, свободно обхвативших мою руку.

— Ей, — услышал я ее слова, мои глаза были прикованы к нашим рукам. — Ты не мог прийти. Это правильный ответ, Лукас. Ты играл по правилам.

Разрываясь между тем, чтобы стряхнуть ее и повернуть руку, чтобы переплести наши пальцы без какой-либо другой причины, кроме как потому, что мне нужен был физический контакт, мне нужна была близость другого человека, я ни на одном не остановился.

Я сделал то, что у меня получалось лучше всего.

Я взял себя в руки и ухмыльнулся, надеясь, что это помогло.

— Наши пять вопросов закончились, — сказал я ей. — Во сколько ты уезжаешь в Филадельфию?

Ее губы разошлись, но прежде чем она успела дать мне ответ, зазвонил телефон. Она достала его из сумки и, нахмурившись, посмотрела на экран.

— Извини, я лучше отвечу, — сняв трубку, она поднесла ее к уху. — Привет, пап, Олли...

Ее заставило замолчать то, что она услышала.

Ее глаза расширились, паника отразилась в мягких чертах лица.

— Ты что? — она выдохнула. — В машине скорой помощи?

Что-то перевернулось в моем желудке в тот момент, когда прозвучало последнее предложение. И оно упало еще ниже, когда она завершила звонок несколько секунд спустя и стояла, едва взглянув на меня.

— Мне нужно идти, — она схватилась за свои вещи. — Мне очень жаль. Это мой отец, — ее рука метнулась к сумочке, она выхватила ее слишком резво и уронила на пол. — Чёрт возьми.