И потому что каждый день, когда я приближалась к этому сроку — теперь до него осталось восемь недель — каждый день, который проходил без того, чтобы я написала хоть слово или смогла получить доступ к тому, что было внутри меня не так давно, я чувствовала пустоту. Как будто я терплю неудачу.

— Ей, — раздался голос Лукаса, заставив меня осознать, что я смотрела в пустоту. — Ты смелая, Рози, — правая сторона его рта приподнялась. — Это то, что ты никогда не должна забывать. И то, чем ты должна гордиться.

Смелая. Меня никогда так не называли. Даже одного раза не было. Осторожная, ответственная, целеустремленная, но никогда не смелая.

— Спасибо, — сказала я так тихо, что даже не была уверена, что он это услышал. — Но хватит обо мне, — я выпрямилась на своем табурете. — Что, кроме еды, помогает тебе чувствовать себя лучше, когда ты чувствуешь себя не в своей тарелке?

Лукас задумался над моим вопросом всего на мгновение. Затем он оперся на локти. Медленно. Его голос понизился, как будто он раскрывал мне секрет, и я почувствовала, что тоже наклоняюсь вперед.

— Это вызывает почти такое же удовольствие, как еда, но включает в себя гораздо меньше одежды.

Мое дыхание застряло в горле, не заботясь о том, что я была в процессе глотания. Как следствие, рисовое зерно попало не в то гордо, заставив меня разразиться приступом кашля.

— Por Dios(исп. черт возьми), — услышала я его слова между слабыми глотками воздуха. — Рози, ты в порядке?

Нет. Я не в порядке. Очевидно. Потому что мысленный образ Лукаса в гораздо меньшем количестве одежды, чем сейчас, занимающегося веселыми делами, привел мою самую главную функцию организма в шоковое состояние.

Когда я не ответила и только продолжала кашлять, он выругался, должно быть, на испанском языке. Он встал и направился в мою сторону.

Прежде чем он успел подумать о том, чтобы обхватить меня руками и сделать массаж Геймлиха, я взяла дело в свои руки и потянулась через стол за стаканом воды.

— Подожди, Рози, — предупредил Лукас, когда я опрокинула стакан. — Не так быстро! Это... Ох, ладно.

Я выпила содержимое стакана и поставила его обратно на стол.

— Вино, — сказала я немного задыхаясь. — Это было белое вино, — которое я даже не заметил на столе. Потому что... Потому что я была занята тем, что замечала только Лукаса.

— Да, — признал он, и я услышала, как в его словах заплясало веселье. — Ну, это помогло.

— Ага, — я прочистила горло и выпрямилась на своем стуле, отказываясь смотреть на него. Боже, это действительно должно прекратиться. — Могу я... Могу я получить добавку, пожалуйста?

Его ответ не приходил в течение долгого времени.

— Ты уверена? Ты только что выпила полный стакан.

Почувствовав взгляд Лукаса на своем лице, я наконец осмелилась встретиться с ним взглядом. Он изучал меня.

— Я редко пью, — я вздохнула. — Но сегодня, возможно, будет день двух бокалов вина. Или недели, может быть. К тому же, мы уже почти закончили с едой, так что мне может понадобиться что-то новое, чтобы отвлечься, — он выглядел немного удивленным моим признанием, и я почувствовала необходимость добавить: — Что-то, что не связано с уменьшением количества одежды.

Медленно и почти неохотно Лукас налил еще золотистой жидкости.

— Твой брат, — простодушно заметил он. — Ты упомянула, что он уклоняется от твоих звонков. Так вот почему сегодня день двух бокалов?

— У тебя хорошая память, — пробормотала я.

— Я хороший слушатель, — он вернулся на свое место напротив островка, обязательно встретившись с моим взглядом. — Его сегодня не было, да? У твоего отца.

Я сузила глаза до тонких щелок.

— Кто ты? Доктор Фил?

— Доктор... кто?

— Он психолог и ведущий ток-шоу, — я потянулась за своим стаканом. — Люди приходят на его шоу, доктор Фил немного заглядывает им в душу и бум, выкорчевывает и устраняет все их самые глубокие проблемы.

Лукас ухмыльнулся.

— Он красивый? Поэтому я напоминаю тебе о нем?

Смех забрался мне в горло и покинул меня прежде, чем я смогла его остановить.

— О Боже, нет.

Двусмысленная улыбка Лукаса спала.

— Ох.

— Я имею в виду, что ты красивый, — почувствовала я необходимость уточнить. И тут же пожалела об этом. — Объективно. Для людей вокруг. Не субъективно, как для меня. Ты объективно красив, я... полагаю.

— Ты... полагаешь? — губы Лукаса сжались. — Мне кажется, что где-то здесь есть комплимент, но мне трудно его найти.