Ло улыбается, но улыбка исчезает, как только Мелисса отвечает на весь вопрос ведущего новостей.

— Его зовут Райк Мэдоуз.

— Вот и кончилась моя анонимность, — бормочет Райк.

Он вздыхает и ругается себе под нос, пока Мелисса рассказывает о многоквартирном доме, о его принадлежности к Пенсильванскому университету и команде по легкой атлетике... многое нужно переварить.

— Плакали наши утренние пробежки вокруг квартала, — добавляет Ло.

Мелисса раскрывает еще больше секретов, например, какие кофейни он часто посещает, какие спортзалы ему нравятся. Райк сжимает руку.

Голос Ло смягчается.

— Ты и правда разозлил эту девушку.

— Я не хотел. Честно.

Мелисса смотрит прямо в камеру, выдавая свою очередную ложь.

— Лили Кэллоуэй любила делать это часто, но особенно с ними обоими, — она делает паузу. — Вместе.

Никто из нас не двигается, не ожидая этого.

— Просто, блядь, фантастично, — вздыхает Райк.

Я могу справиться с парнями, которые врут, что спали со мной. Я могу вынести комедийные сценки о моей сексуальной зависимости. Я могу справиться со шлюхами и блядями, которыми меня обзывают. Но когда кто-то другой — кто-то, кто только помогал мне — оказывается втянутым в эту ложь, что ж, это выводит меня из себя.

Я бросаюсь к двери, даже не заботясь о том, что мои волосы немыты, что моя одежда помята от всего этого безделья, и что я выгляжу в одну секунду от того, чтобы присоединиться к мусору в мусорном баке. Я девушка с гребаной миссией.

— Воу! — Ло обхватывает меня за талию, прежде чем я дохожу до двери. — Куда ты идешь, любовь моя?

— На улицу. Мне нужно всё прояснить.

Они не могут думать, что я спала с Райком. Они не могут думать, что у меня был секс с Ло и его братом. Это неправда.

Райк смотрит на меня с дивана.

— Значит, твоим первым, гребаным заявлением будет: Мелисса — большая гребаная лгунья?

— Ты не можешь никого обвинять, — уточняет Ло.

— Я не могу просто молчать, — говорю я. — Ситуация становится только хуже.

— Сначала ты должна поговорить со своими родителями, — напоминает мне Ло. — У них есть деньги. У них есть адвокаты.

Но каждая секунда, когда ложь Мелиссы принимается за правду — это еще один момент, когда Райк и Ло страдают из-за меня.

Райк бросает на меня раздраженный взгляд.

— Ты правда думаешь, что меня волнует, что люди говорят обо мне?

Нет, не думаю, но я все равно чувствую себя ужасно.

— Меня больше бесит, что она рассказала прессе, где я занимаюсь скалолазанием.

Я представляю, как объективы окружают его, когда он хватается пальцами за гору, а камеры отвлекают его, постоянно вспыхивая, да так сильно, что он падает и разбивается насмерть. Я вздрагиваю.

— Мне жаль.

— Мне не нужны твои извинения, Лили, — опровергает Райк. — Я хочу только одного.

— Чего?

— Когда твои родители скажут тебе, что нужно ехать на реабилитацию, что ты должна им ответить?

Мы говорили об этом в самолете. Я не могу поехать на реабилитацию. Это повлечет за собой уход от Ло и блестящего терапевта, которых я обожаю, и все это будет заменено на групповые занятия, вызывающие тревогу. Я не могу сформировать слова, которые хочет от меня Райк, пока Ло не переплетает свои пальцы с моими, и храбрость наполняет меня.

— Я скажу... идите к черту.

Райк наклоняет голову, оценивая мой тон. Я сказала правильные слова, но, возможно, не самым уверенным образом. Он поворачивается к Ло.

— Мы поработаем над этим, — говорит мне Ло.

Я киваю. По крайней мере, у меня есть их поддержка. Райк и Ло, как команда — какой бы странной она ни казалась несколько месяцев назад — это лучшее для меня.

Только не команда по сексу.

Тут только чистое целомудрие.

Ладно, я прекращаю. Кажется, порно поджарило мой мозг. Я виню Мелиссу! Я буду использовать это оправдание до конца дня.

Чувствую себя немного лучше.

41. Лили Кэллоуэй

.

Я еще не сказала своим родителям «идите к черту», но это отчасти потому, что они действительно со мной не разговаривали. Когда мы приехали в их особняк в Вилланове, нас с Ло провели в одну из комнат. Там были мои родители и его отец, а также четыре адвоката, которые разместились на одном диване. Адвокаты задавали нам вопросы, а я пыталась всё объяснить, не слишком впадая в эмоциональный ступор. Несколько раз мне это не удавалось, я так тараторила, что Ло приходилось заканчивать за меня.