— А что, если она их не выполнит? — спрашивает Ло.

Джонатан бросает на него острый взгляд.

— Я как раз к этому шёл. Придержи свой, чёртов язык на секунду, — его взгляд падает на меня. — С сегодняшнего дня у тебя больше нет доступа к твоему трастовому фонду. Когда ты выполнишь все пункты, твоё наследство будет возвращено тебе в полном объеме.

Мои деньги пропали.

Я бедная. Прямо как Ло.

Жаль, что я не смогла поговорить с родителями. Я бы выполнила их условия, не выставляя в качестве залога свою финансовую безопасность. Чувство вины достаточно мотивирует меня.

Джонатан смотрит на Ло, и я знаю, что он хочет, чтобы тот попросил вернуть ему его собственный трастовый фонд, особенно теперь, когда мы оба без гроша в кармане. Но Ло остается решительным и невозмутимым.

Его отец снова переключает своё внимание на меня.

— Должен признаться, твоему отцу не очень понравилась эта идея. Он предпочёл бы, чтобы ты сохранил свой трастовый фонд, но твоя мать убедила его в обратном.

Мне интересно, почему Джонатан говорит мне об этом; может быть, чтобы поручиться за своего лучшего друга. Не уверена.

— Что в списке? — тихо спрашиваю я. — Мне нужно уехать?

Джонатан издал короткий смешок.

— Бегство ничего не решает. На самом деле, это выставит тебя виноватой. Нет, ты останешься в городе, предпочтительно в Принстоне, после того как юристы разберутся с университетом.

Меня не исключат? Во мне вспыхивает надежда, но её заглушают следующие слова Джонатана.

— Ты публично извинишься на пресс-конференции и начнёшь посещать психиатра, которого выберут твои родители, — он сужает глаза на список. — Они также хотят, чтобы ты перестала посещать бары и клубы, но на самом деле мы трое в этой комнате можем согласиться, что ты можешь их посещать, просто не попадайся им на глаза. Речь идёт о твоем имидже, а не о пути к гребаной нравственности.

Он постукивает ручкой по папке.

— Самый важный и последний пункт в списке... — он лезет в пиджак и достает маленькую черную коробочку. Я не смотрю на Ло. Мой взгляд останавливается на футляре, когда Джонатан открывает крышку, внутри лежит блестящее кольцо с бриллиантом. — Поздравляю, — говорит Джонатан, его голос скорее грубый, чем восторженный. — Вы теперь помолвлены, и свадьба состоится через год.

Мои суставы не работают должным образом, хотя все мои мысли яростно кричат о том, чтобы я взяла кольцо. Это небольшая цена за то, что я сделала. Но превращать то, что есть у нас с Ло, в приманку для СМИ, удешевляя нашу любовь — просто невыразимо больно.

Мне хочется ещё больше плакать.

— Лил, — говорит Ло, сжимая мою руку. — Мы можем найти другой способ.

Мы не можем.

Это то, чего они хотят, а мы уже достаточно долго были эгоистами. Я качаю головой, беру коробочку и достаю кольцо, которое сверкает. Оно больше и экстравагантнее, чем всё, что я когда-либо хотела. Я делаю небольшой вдох и надеваю его на палец.

Оно сидит идеально.

Я не могу перестать смотреть на то, как оно блестит и затмевает мою маленькую руку. Оно безвкусное и кажется холодным и неправильным.

— Мне жаль, — говорю я Ло.

Он зацикливается на украшении так же, как и я, и я уже знаю, о чем он думает. Это не то, что он представлял для нас — предложение отца в его кабинете.

Может быть... может быть, нам просто не суждено иметь счастливый конец.

Может быть, мы не заслуживаем его.

42. Лорен Хэйл

.

Когда я находился в реабилитационном центре, у меня было много свободного времени, чтобы позволить своим мыслям блуждать. По глупости я начал думать о том, как сделаю предложение Лили. Не в ближайшее время, а когда мы оба будем здоровы и счастливы. Я даже представил себе кольцо, которое куплю ей — маленький розовый сапфир. Простое, нетрадиционное. Думаю, ей бы понравилось.

Теперь я никогда не узнаю.

Я смотрю злобно на отца, ненавидя, что он вмешался в мое предложение. Это не совсем его вина, но если нас принуждают к браку, я бы предпочел получить что-то на своих условиях. Он мог бы предупредить меня за день. Что угодно.

Вместо этого мне придётся отложить это воспоминание вместе со всеми другими моими черными, как смоль, воспоминаниями, разрушенными чем-то большим и более мерзким, чем я. Лили молча оценивает кольцо грустными глазами. Я бы хотел все исправить, но если отвергнуть мольбы родителей, ей будет еще больнее. Позор, который она вызвала, разрывает ее изнутри, и если ничего не делать для устранения ущерба, это разорвет ее душу.

— Свадьба, — говорю я, нарушая напряженное молчание. — Ты сказал, что она будет через год.

Мой отец кивает и потягивает свой скотч.

Мне хочется попробовать его на вкус, но я больше сосредотачиваюсь на Лил, и тяга к алкоголю утихает. В этот раз я действительно чувствую себя достаточно сильным, чтобы помочь ей.

— Она должна выполнить все пункты, прежде чем ей вернут трастовый фонд. Значит ли это, что она получит его снова, когда согласится на свадьбу?

— Она получит его, когда вы поженитесь.