Если кто и будет случайно раздавать больше денег, так это Роуз и Коннор. Но я не хочу принимать их благотворительность. Не потому, что я слишком гордый. Я просто хочу доказать себе, что могу сделать это сам.

Её глаза темнеют, и я понимаю, что именно так она и собиралась поступить. Я похлопываю её по плечу и возвращаюсь в главную комнату. Лоб Лили почти прилип к компьютеру. Я подхожу к ней и замечаю, что её нос касается экрана.

Я улыбаюсь. Боже, не могу поверить, что я улыбаюсь после всего, что произошло. Тот факт, что эта девушка может улыбаться мне после такого плохого дня, заставляет меня никогда не хотеть её отпускать.

— Ты планируешь съесть свою таблицу? — спрашиваю я ее. — Или ты пытаешься исчезнуть в киберпространстве?

Её щеки розовеют, и она откидывается назад.

— Я проверяла правильность своих цифр, — её глаза блуждают по моему телу. — Разве ты не должен быть в рубашке?

— Нет, — говорю я. — Это не мой стиль, — я протягиваю свою руку и беру ее за руку. — Давай, пойдем.

Она хмурится.

— Но ты еще не закончил работу.

— Я уволился, — говорю я ей.

Ее лицо искажается от множества эмоций.

— Не... это же не ради меня, верно? Ло, ты не можешь, — она указывает на маффины. — Вернись обратно.

— Лил, — мягко говорю я, поднимая её на ноги, мои руки на её талии. — Я всё объясню в машине. Но ты должна поверить мне, что все это не из-за тебя, ладно? Это мой выбор.

— Роуз...?

Она заглядывает за мое плечо, готовая броситься к сестре и убеждать её, что я должен остаться. Но всё как раз наоборот.

— Роуз хочет, чтобы я был здесь. Я не хочу быть здесь.

Лили обрабатывает слова.

— Хорошо... хорошо, так мы уходим?

Я киваю.

— Ты обещаешь, что скажешь мне почему? И не будешь мне врать?

— Никакой лжи, — заверяю я её.

Мы должны быть честными. Это единственное, в чем мы должны быть хороши.

Она склоняется над клавиатурой, закрывает Excel и выключает компьютер.

Когда Лили делает шаг вперед, она крутит головой из стороны в сторону, опасаясь, что кто-то видит её насквозь, что он может понять, насколько она возбуждена. Они не могут. Но я-то уж точно могу.

Я придвигаюсь к ней сзади, кладу руки ей на талию и касаюсь губами её уха.

— Хочешь прокатиться?

Её лицо почти сразу же озаряется. Я не жду, пока она скажет «да». Я немного приседаю перед ней и поднимаю её на спину. Она крепко цепляется за мою шею, а я держу руки под её ногами, готовый нести её настолько далеко, насколько ей нужно — как в детстве.

Некоторые вещи никогда не меняются.

14. Лорен Хэйл

.

Я заканчиваю рассказывать Лили о телефонном разговоре между Роуз и их матерью примерно в то же время, когда мы доходим до парковочной площадки. Лил все еще прижимается к моей спине, как коала к дереву, и мне жаль, что мне придётся её спустить. Но я ставлю ее на ноги, пока ищу в карманах ключи от её машины.

— Я рада, что ты мне рассказал, — говорит она, в её глазах нет осуждения, только полное понимание.

Я собираюсь поцеловать ее, но вспоминаю, что она возбуждена, её глаза стекленеют от желания чего-то большего, чем просто чмок в щеку.

Она держится двумя пальцами за петли моих джинсов, молча притягивая меня к своему телу. Мне кажется, она даже не осознает, что делает это.

В тот момент, когда я достаю ключи и отпираю двери, она резко выдыхает и прячется за моей спиной.

— Спрячь меня, — шепчет она, хватаясь за низ моей футболки и используя моё тело как щит.

— Что? — я хмурюсь и осматриваю темную парковку.

— Лили Кэллоуэй? — спрашивает парень, ближе чем в 6 метрах от нас.

Он открыл дверь своего джипа и вылез наружу, через пару мест справа от машины Лили. Он идет к нам, и я замечаю на его крышке бензобака наклейку футбольного клуба университета Пенсильвании.

Парень выглядит смутно знакомым. У него загорелая кожа, а его подтянутое телосложение соответствует фигурам футболистам. Но я не могу его узнать. Пока не могу. Он плывет в тумане.

Лили показывает на себя, когда её заметили.

— Привет...

— Ты меня помнишь? — спрашивает он, его глаза ненадолго переходят на меня, а затем обратно на Лил. По тому, как он смотрит на неё, я понимаю, что у них был секс.

Если раньше я был напряжен, то теперь я весь на взводе, мои мышцы сжались в тугие нити. Я привык быть тем, кто стучит в дверь Лили по утрам и выпроваживает её партнера на одну ночь из нашей квартиры. Я даже угощал беднягу чашкой кофе. Но он не тот человек, к которому я помню благосклонность. Не думаю, что он когда-либо переступал порог нашей старой квартиры.