Райк садится рядом с ним, закрывает дверь и приказывает водителю Коннора ехать. Я завидую Ло так сильно сейчас, его спокойному, умеренному сну, такого, который защищает мир от диссонанса, хотя бы на одну ночь.

Райк проверяет его пульс, а затем кивает мне.

— Ты в порядке?

На его скуле появляется синяк, похоже парень толкнул его локтем.

Я смаргиваю слезы.

— Я сама напросилась на это.

Лицо Райка искажается, как будто я физически пронзила его.

— Что? Почему ты так говоришь, чёрт возьми?

Коннор прикрывает глаза рукой, чтобы я не видела его реакции. Если Райк выглядит таким уязвленным из-за того, что со мной происходит что-то плохое, я уверена, что это нехорошо.

— Я позволила ему прикоснуться ко мне, — говорю я. — ...но потом... потом я передумала. Я думаю, что к тому времени было уже слишком поздно, — мои руки дрожат. Жаль, что Ло не может их подержать. Мои колени подпрыгивают. Я бы хотела, чтобы он проснулся. Я бы хотела, чтобы он не был мне так нужен, но я люблю его. Я шмыгаю носом, когда льются слезы. — Это моя вина. Я произвела на него неправильное впечатление.

Райк разинул рот.

— Нет — значит нет. Мне все равно, когда ты это говоришь, Лили. Как только это сказано, это сказано. Любой наполовину порядочный парень отступил бы.

Мое сердце сжимается. Если Ло узнает, что это произошло, пока он был в баре, это его раздавит. Я не причиню такой боли Ло.

— Не говори ему.

— Он должен знать, — говорит Райк.

Я хочу закричать в ответ о том, как он неправ, о том, что информация разорвет Ло на части, а не укрепит его, но что-то разумное пульсирует в моей голове, говоря мне послушаться. Я никогда этого не делаю.

— Это убьет его, — задыхаюсь я. — Ты не помогаешь!

— Ты не можешь скрывать это от него, Лили. Подумай о том, как ему было бы больно, если бы он узнал, и все знали, кроме него? И он узнает. Не обманывай себя.

Может быть, он прав. Я разваливаюсь на сиденье, сдаваясь непримиримому взгляду Райка. Я вытираю быстро остатки слез и смотрю в окно. Лимузин замолкает до конца поездки.

Никто не разговаривает. Даже когда Райк несет потерявшего сознание Ло в квартиру. Не тогда, когда я закрываю дверь его спальни, запирая его на ночь.

Когда мы остаемся только втроем, Коннор первым нарушает молчание.

— Я собираюсь сварить немного кофе. Если ты хочешь лечь спать, я пойму, но я хотел бы поговорить с тобой.

Я не заслуживаю друзей, но я стараюсь держаться за них, потому что боюсь темноты и пустоты, которые ждут, если я отпущу.

— Ты можешь приготовить мне горячий шоколад?

— Так даже лучше. Тебе не помешало бы немного калорий.

Я опускаюсь в глубокое кресло, кутаюсь в теплое одеяло и наблюдаю, как Коннор расхаживает по кухне, как будто она ему принадлежит. Я думаю, если бы у меня когда-нибудь был брат, Коннор идеально подошел бы мне. Немного тщеславен, но в глубине души, даже несмотря на его привычки коллекционировать людей, у него доброе сердце.

Райк разваливается на диване.

— Мне позвонить твоим сестрам?

— Нет. Они только будут волноваться.

Коннор возвращается с подносом кофе и передает мне мою кружку горячего шоколада.

— Уже слишком поздно. Я уже написал Роуз.

— Что? — я пищу.

— Она уже едет сюда.

Глава двадцать девятая

.

Роуз сейчас придет.

Эти слова все еще не до конца дошли до меня. Они сидят там вместе с остальными моими плавающими мыслями, но они превращаются во что-то оцепенелое и чуждое. Я беру дымящуюся кружку горячего шоколада, делая маленькие глотки в тишине.

Коннор ничего не говорит. Райк ничего не говорит. Они — две статуи на диване, пока я сворачиваюсь калачиком в кресле.

Отвратительная часть внутри меня задается вопросом, как солгать Роуз. Как я могу придумать новый обман, чтобы скрыть бессознательное состояние Ло и мое возможное нападение? С двумя свидетелями, которые поручатся за эту ночь, у меня нет нити, чтобы плести свои истории. Наступает холодная, обжигающая реальность, и я не чувствую ни страха, ни чувства потери, которое я ожидала после всех этих лет вранья Роуз.

Я просто опустошена.

Домофон жужжит, и Коннор встает, чтобы впустить Роуз внутрь. Движение переводит мой взгляд вверх, и я вижу Райка, его лодыжка покоится на другом колене. Он отстраненно смотрит на лампу, прижав пальцы к губам.

Свет падает на его каштановые волосы и крапинки карих глаз, которые мерцают золотом. Он очарователен, но прямо сейчас ни один мужчина не может меня загипнотизировать.

А потом он слегка поворачивает голову и видит, что я наблюдаю за ним.

— О чем ты думаешь? — я спрашиваю.