— А теперь?

Я опускаюсь ниже. Мое дыхание легко скользит по ее губам, и Эви распахивает глаза. Она откидывает голову назад. Ее щеки розовеют, взгляд широко открытых глаз впивается в мой. И в нем что-то есть. Теперь я вижу это так же ясно, как если бы всматривался вглубь самого синего океана. Эви скользит взглядом по моим волосам, глазам, линии челюсти, а затем останавливается на губах.

— Эви, — бормочу я, обводя пальцем изгиб пухлых губ, и подмечаю крошечный намек на влажность на ее нижней губе. — Закрой глаза, потому что я собираюсь тебя поцеловать, и когда сделаю это, то хочу знать, что ты чувствуешь.

Эви закрывает глаза и резко вдыхает. Она двигается ближе ко мне, и моего носа достигает ее теплое дыхание, которое шепотом распространяется по всей моей коже, вызывая дрожь в позвоночнике. Ее запах. Этот аромат ванили обволакивает, гипнотизирует и опьяняет так, что у меня кружится голова.

И тогда я, наконец, делаю это. Заключив в ладони ее лицо, прижимаюсь своими губами к ее губам. И, блядь, она лучшее, что я когда-либо пробовал в жизни. Ее такие мягкие и сладкие губы нетерпеливо двигаются под моими. Дразня, я терзаю ее губы, и, когда они раскрываются, мой язык проникает внутрь. Наши языки переплетаются, как две гибкие лозы, танцуя и исследуя друг друга.

Я моментально растворяюсь в ее тепле, в ее особенном аромате — смеси из ягод и дорогого шоколада. Такой приятный вкус должен быть под запретом. Эви сводит меня с ума, и я хочу накрыть ее своим телом, чтобы показать, насколько сильно.

Но я не тороплюсь. А когда Эви стонет мне в рот, тем самым сообщая, что она ждала этого так же долго, как и я, в моей груди взрывается фейерверк.

Она проводит пальцами по моим волосам, притягивая ближе, желая чувствовать меня еще глубже, и я издаю стон, звук которого вибрацией проходит между нами. Скольжу руками по изгибу ее шеи, коже, и Эви начинает нетерпеливо хныкать.

Я мечтал об этих звуках, постоянно думал о них, но теперь, когда действительно слышу их, они звучат в тысячу раз лучше, чем в мечтах. Я чувствую, что мое тело способно раствориться. Из головы вылетело даже мое собственное имя. Годы тоски и желания вышли на поверхность, и теперь мой язык у нее во рту, а руки путешествуют по обнаженным участкам ее тела.

Я целовал многих девушек. Но только сейчас понимаю, что это было не то. Я никогда не целовался. Не так. Взрыв чувств в моей груди настолько мощный и насыщенный, что он легко может сдвинуть горы. И я желаю большего. Я хочу всего этого.

Медленно отрываюсь от рта Эви, дразню нижнюю губу и сразу чувствую потерю, как только мы разъединяемся. Ее губы покраснели, грудь поднимается в унисон с моей.

— Итак, что ты чувствовала? — шепчу я, и она фокусирует взгляд голубых глаз на мне.

— Все, Дилан, — мягко произносит Эви, и я целую ее лоб, кончик носа, уголки губ. — Почему мы так долго ждали, чтобы сделать это?

— Не знаю, — отвечаю ей, — но уверен, что хочу делать это снова и снова, и снова, и снова. Начнем прямо сейчас?

Глава 22

Эви

Ему нравилось последним желать спокойной ночи

Понятия не имею, как долго мы целуемся, но знаю, что мои губы опухли и болят. Но я не хочу останавливаться. Я могла бы целовать его вечно, и все равно этого будет недостаточно.

— Мы должны идти, — шепчет Дилан. — Хотя я хочу целовать тебя до тех пор, пока не отвалятся губы.

Хихикаю:

— Своих я даже не чувствую.

— Пошли, смешная девчонка. Я отведу тебя домой.

Он протягивает руку и поднимает меня на ноги, затем берет покрывало. Я забираю клубнику и бутылку сидра, стараясь при этом собрать звезды. Хочу запомнить эту ночь.

— Оставь звезды. Я захвачу их на обратном пути.

Он обхватывает мою ладонь своей сильной рукой, и меня пробирает дрожь. Забавно, что, просто держась за руки, чувствуешь себя так, словно можешь летать.

Я так широко улыбаюсь, что мне больно, но, когда случайно смотрю на Дилана, вижу на его губах такую же улыбку. Замедляю шаг. Не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась. Тем не менее мы слишком быстро оказываемся возле моей двери, и меня накрывает волной застенчивости, даже несмотря на то, что мы целовались в течение двух часов. Я ерзаю, перебирая в руках звезды.

— Спасибо, Дилан. За звезды. За сегодняшний вечер.

Пальцем он приподнимает мой подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом. Его волосы прикрывают глаза, и я убираю их пряди в сторону, а затем, приподнявшись на цыпочки, нежно целую Дилана в губы. Он смотрит мне в глаза, но ощущение такое, будто видит мою душу.

— А потом она поцеловала его, — бормочет Дилан, — и из его головы улетучились все мысли. Это был поцелуй, о котором он мечтал и который был в тысячу раз лучше, чем те мечты. Он был уничтожен, в самом хорошем смысле этого слова... И больше никогда не станет прежним.