— Знаешь, о чем я думал все утро? — хрипит Дилан. Его голос глубокий, и от волнения я едва могу ответить.

— О моих способностях? — говорю я пискливым голосом, проглатывая слова.

Он награждает меня озорной улыбкой, словно ему нравится эта идея. Я знаю, что так и есть.

— Я думал о тебе. О том, как хорошо быть наедине с тобой. Целовать тебя, обнимать, снова пробовать. Я не мог четко мыслить. Я. — Он целует меня в уголок рта. — Хочу. — Кончиком языка дразнит мои губы. — Тебя.

— Дилан, — бормочу я, позволяя его языку играть с моим. — Знаешь, чего я хочу?

Наше дыхание смешивается, влажные губы Дилана только усиливают мое желание.

— Я хочу полностью раскрыть свои способности.

— Я был бы более чем рад помочь тебе с этим, Хоппер.

Схватив за бедра, он трется твердой длиной о чувствительное местечко между моими ногами. Мои нервные окончания обостряются, безумное желание распространяется по всему телу. Я чувствую, как сильно Дилан хочет меня, и от этого ощущаю себя сексуальной и смелой.

Я хватаюсь за его футболку, поднимаю ее вверх и снимаю через голову. Я тут же очерчиваю взглядом грудь Дилана и облизываю губы. Его кожа гладкая и красивая. Золотистая бронза, обтянутая точеными мускулами, ведет к этой сексуальной маленькой V. Позволяю себе посмотреть ниже — Боже, помоги мне! — и вижу мягкие волоски, исчезающие под поясом его джинсов. Внезапно во рту пересыхает. Дилан больше не мальчик, которого я помню, он вырос.

Протягивая руку, провожу ногтями по рельефу мышц. Его грудь поднимается, и мое собственное дыхание становится неконтролируемо громким. Хочу пробежаться губами по его телу, чтобы он чувствовал себя так же хорошо, как и я. Я подхожу ближе, касаясь губами участка кожи между его плечом и шеей, прокладываю дорожку поцелуев по его груди, ребрам, прессу.

Опускаюсь на колени, нащупываю верхнюю пуговицу его джинсов. Я слышу, как он бормочет проклятья, и не могу сдержать улыбку, пока смотрю на очертания его жесткой эрекции. Нора была права. Он уже на взводе, я довела его до критического состояния. Сжимаю бедра, но это не помогает унять возбуждение, уже пропитавшее мои трусики.

Я нетерпеливо расстегиваю молнию и одновременно стягиваю джинсы и боксеры с Дилана. Никогда не была сторонником того, что наблюдать за этим подобно искусству, особенно если учитывать его состояние. Эрекция Дилана высвобождается, и я понимаю, что смотрю на нее широко раскрытыми глазами. Его член намного больше, чем я себе представляла. Высунув язык, облизываю кончик его припухшей головки, и он вздрагивает.

— Блядь.

— Дилан. Давай ляжем на кровать.

От желания мой голос звучит настолько напряженно, что я его не узнаю. Поднимаюсь с пола и следую за Диланом. И только тогда понимаю, что он совершенно обнаженный, а я все еще одета. Деталь, которую я скоро изменю. Жду, пока он ляжет на кровать, затем раздеваюсь, оставаясь лишь в лифчике и в трусиках. В моих действиях нет ничего сексуального, но сейчас я слишком сильно хочу его.

Устраиваюсь между его ног и оборачиваю губы вокруг его члена. Дилан едва ли может лежать спокойно. Осознание того, что я могу доставить ему такое удовольствие, повышает мою уверенность, и я двигаю губами вверх и вниз по его пульсирующей длине, вбирая член до самого горла. Солено-сладкий вкус покрывают мой язык, и я скручиваю его, пока Дилан не начинает стонать от удовольствия.

— Боже, Эви, как хорошо.

Из-за хрипотцы в его голосе и того факта, что он наблюдает за моими действиями, я ускоряюсь. Подключаю к губам еще и руку, и Дилан поднимает бедра. Он гладит меня по волосам гораздо нежнее, чем толкается в мой рот, и мне это нравится.

— Боже, твой рот. Я так близко… — предупреждает он, но меня это не останавливает.

Я хочу проглотить каждую каплю.

— Блядь, — снова стонет он, кончая мне в рот, и я изо всех сил стараюсь глотать, не задохнувшись.

Затем я поднимаюсь и ложусь рядом с ним. На его лице читается недоумение, отчего я улыбаюсь.

— Язык проглотил? — поддразниваю я его же словами.

— Ты, иди сюда, — требует Дилан, затем крепко целует меня в губы. — Это было чертовски здорово.

— Я рада. — Кладу голову на его грудь и пальцем вырисовываю узоры на коже. — Знаешь… раньше я никому не позволяла делать это со мной… Я имею в виду то, — тихо говорю я, — что ты сделал прошлой ночью.

— Лизать тебя? — Он произносит это непринужденно, но мои щеки окрашиваются всеми оттенками красного… А я только что проглотила его сперму.

— Да. — Поднимаю голову, и Дилан одаривает меня широченной улыбкой.

— Вот это да. Не стану отрицать, что от этого я по-настоящему счастлив... быть твоим первым. Я... — он замолкает и отводит взгляд, прежде чем снова смотрит на меня. — Хотел бы я быть первым во всем.

Наклонив голову, я вздыхаю, осматривая его лицо.

— Я тоже, но… Думаю, ты и так им был, Дилан. Во всех отношениях, которые имеют значение.

Взгляд Дилана смягчается, и он переплетает наши пальцы, размещая на своей груди. Я целую его в плечо, затем снова опускаю голову.