— А чего ты ждал? — сдавленно хохотнул Хораг. — Ты хорошо их обучил.

Фабий нахмурился.

— Зачем ты сюда пришел на самом деле? Вряд ли только чтобы меня проведать и сообщить, что остальные твои товарищи прячутся по норам, пока я занят другими делами.

Хораг крякнул и скрестил руки на груди.

— Я думал, что ты захочешь поговорить с ними. С нами. — Он снова рассмеялся. — Хотя сомневаюсь, что они будут слушать.

— Поговорить с ними? Зачем? — Фабий зашипел: хирургеон принялся накладывать швы. — Пусть уходят. Мне надоело играть в наставника.

— И что потом? Что ты будешь делать без союзников? Сидеть и ждать, пока тебя не найдут друкари, что они почти наверняка и сделают? — Хораг подался ближе, обдав Фабия своими миазмами. — Отчаяние — приятная штука, но мне не по душе, когда оно тратится впустую на столь неблагодарного ценителя, как ты.

Фабий нахмурился и откинулся назад.

— А что ты предлагаешь, Хораг? Чего ты от меня ждешь?

— Да хоть что-нибудь. Все равно что. — Хораг хлопнул ладонями по койке. — Я знаю тебя, Фабий. Знаю, что в твоих черных мозгах варится много планов. — Он пристально посмотрел на старшего апотекария. — Но если ты будешь тянуть и дальше, то рискуешь лишиться всего, что создал.

Фабий усмехнулся:

— Помнится, ты как-то уже говорил нечто подобное.

— Говорил. И был прав. Не надо было тебе вообще летать в эту Комморру. — Хораг отвернулся, печально качая головой. — Это было верхом высокомерия. Но я часто ловлю себя на мысли: а стоило ли оно того?

— Ты о чем?

Хораг обвел рукой вокруг:

— Стоило оно того, что все это чуть не рассыпалось, пока тебя не было? Что пропала база на Уруме, что твои создания решили взбунтоваться…

— Если все было спланировано, то это не бунт.

— Да, ты, наверное, назвал бы это по-другому, — сказал Хораг. — Но ответь на мой вопрос.

Фабий покачал головой.

— Альдари, независимо от принадлежности, могут многое предложить в плане знаний. Бездны мудрости, заключенные в кусочках хрусталя размером не больше моего ногтя. Сознания, которые существуют за порогом телесной смерти. Оружие, которое способно гасить или зажигать звезды. — Он спрыгнул с койки, встал и развел руки, чтобы пробирочники облачили его как полагается. — Я мог провести в Комморре сотни лет, постигая науки, которые были древними, когда галактика еще оставалась молодой.

— Так почему вернулся?

— У меня есть определенное чувство ответственности. Я уходил с конкретной целью, и как только эта цель была достигнута, я с ними распрощался.

— И, очевидно, не без того, чтобы нажить себе нескольких врагов.

— Нападки ограниченных умов никогда меня не останавливали.

— Они придут за тобой. Это лишь вопрос времени. Так мне поведал Дедушка.

Фабий нахмурился.

— И Саккара утверждает, что нерожденные говорили то же самое. — Он пренебрежительно отмахнулся. — Пусть приходят. Я буду готов.

— Как? Без союзников и без ресурсов — что ты сделаешь?

Фабий умолк.

Хораг выжидающе смотрел на него. Поняв, что ответа не последует, он печально рассмеялся.

— Дедушка помилуй, ты ведь понятия не имеешь, что делать дальше, да? — Он покачал головой. — Остальные были правы.

Взглядом Фабия можно было резать керамит.

— Я знаю, что делать дальше! Просто оцениваю параметры каждой возможной альтернативы, чтобы выбрать оптимальную.

Но эти слова ничего не значили — сейчас за Фабия говорило чувство протеста, а не правота.

— То, что ты описал, называется нерешительностью, — мягко сказал Хораг. — Ты забыл, что я стоял рядом с тобой на Гармонии, Фабий. Как и Арриан, я был на том проклятом корабле, когда Абаддон взял нас на абордаж и уничтожил твою работу. И я видел, что было потом. — Он ткнул толстым пальцем Фабию в грудь. — Я видел яму, в которую ты упал. Что бывает с прекрасным стратегом, когда его планы рушатся?

— Я никогда не утверждал, что я стратег, — недовольно возразил Фабий.

— Нет? Тогда чем же ты занимался последние пятьсот лет, если не разрабатывал грандиозный план по спасению Галактики, только в своем понимании? И теперь впервые увидел, что все это, возможно, зря.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

Хораг вздохнул.

— Я не настолько глуп, как ты думаешь, Фабий. И могу понять, когда ты выжидаешь момента, а когда не можешь ничего сделать. Неделю после возвращения я думал первое. Уверял остальных, что у тебя есть какой-то план. Но я ошибался. Что-то в тебе надломилось. Еще с тех пор, как ты вернулся из Комморры. — Он помолчал. — Друкари? Их ты боишься?

— Нет. Меня страшит только провал.

— Так вот он, провал, перед тобой. Все, что ты создал, умирает, а ты ничего не можешь с этим поделать. — Хораг отступил назад и вздохнул. — Если это конец, то такой конец меня не устраивает. Второй раз терпеть это твое черное бессилие я не хочу.