Неожиданно миссис Пакстон выскочила и широкими шагами направилась ко мне. Я отступила назад, недоумевая, что же, черт побери, происходит. Все, не исключая Пинки, перестали плакать и стали наблюдать, что будет дальше.

Миссис Пакстон уперлась взглядом прямо мне в глаза:

– Как ты могла быть такой лицемерной?
– спросила она срывающимся голосом.

Я в недоумении посмотрела на нее, понятия не имея, о чем она говорит. Это начинало меня нервировать.

– Мама!
– процедила сквозь зубы Джулз, застыв в нерешительности.

– Как ты можешь строить из себя такую порядочную среди своих.
– Миссис Пакстон обвела взглядом собравшихся родственников, которые молча смотрели на эту сумасшедшую гори в очках, ожидая, что она выкинет дальше.
– Когда я знаю, что ты целовалась с моей дочерью среди бела дня?

Я задохнулась, не зная, что сказать, а Джулз стала пунцовой. Ради всего святого! Да, я целовалась с Джулз, но мы просто радовались победе! Мамаша вела себя так, словно мы занимались чем-то непристойным.

Миссис Пакстон посмотрела на мои ноги, и ее глаза округлились. Я сначала не поняла почему, но потом вспомнила. Бантики со стразами на туфлях. Ее туфли.

– Отдавай мои туфли, лесбиянка!
– потребовала она.

Лесбиянка! Я чуть не рухнула. Миссис Пакстон подумала, что мыс Джулз лесбиянки? Неудивительно, что она была такая разъяренная.

– Она не ливанка, она пенджабка, - вежливо уточнила мама Тони.

Пинки протолкнулась вперед и прожгла миссис Пакстон взбешенным взглядом.

– Вы позволите?!
– на повышенных тонах потребовала она.
– У меня сегодня как раз свадьба.

Я не знала, смеяться мне или плакать. Я скинула туфли и протянула их миссис Пакстон. Джулз немедленно схватила маму за руку и потащила ее к машине с таким видом. словно готова была ее убить.

Тем временем все родственники стояли вокруг с растерянным видом, не зная, что делать дальше. Затем кто-то вспомнил, что сейчас вообще-то должна идти церемония доли, и плач и завывания продолжились. Прикрывая лицо сари, Пинки села в машину, прихватив меня с собой.

– Что эта гори наехала на тебя, будто ты лесби? Я думала, ты запала на своего тренера.

– Не понимаю, о чем она, - ответила я.

Миссис Пакстон меня меньше всего волновала, - как бы там ни было, Джулз скоро поставит свою маму на место.

– Джесс, - начала Пинки, наклонившись ко мне.
– А тебе не хочется этого?
– спросила она, указывая на свадебное сари и золотые украшения.
– Это лучший день в жизни!

– Я хочу большего, - спокойно ответила я.
– Нам с Джулз предложили стипендию в Америке.

– Что?!
– Пинки была в шоке.
– Джесс, у тебя ничего не выйдет. Отец не отпустит тебя за границу, пока ты не выйдешь замуж!

Мои мечты затрещали и рассыпались в прах. Пинки права. Я была так счастлива, что папа позволил мне сегодня сыграть, что отказывалась признать очевидное.

То, что он согласился отпустить меня на финальный матч, было для него сверхъестественным поступком. Но спросить у него, могу ли я поехать в Штаты и играть за американскую команду, это было просто невозможно. Но я не могла отказаться от всего своего будущего, не попытавшись убедить его… А если не получится?

Свадьба закончилась. Пинки ушла, и без нее дом казался тихим и пустым. Мама, папа, Биджи и родители Тони сидели в гостиной, обсуждая все произошедшее на свадьбе, пока я делала чай на кухне. Тони помогал мне. Когда я вошла в гостиную с подносом и стала всем предлагать чай, он был чем-то встревожен. Я знала, что было у него на уме, потому что сама думала о том же.

– Я не поняла, о чем говорила та англичанка, - пожаловалась Биджи, беря свой чай.
– Что она говорила о поцелуе?

– Мне кажется, она все перепутала, как тогда родители Титу, - зевнула мама.
– Ужасно, что молодежь носит такие короткие стрижки.

– Англичане всегда нас осуждают за наши церемонии, - добавила мама Тони.
– Но почему она забрала туфли Джесминдер?

Я успела выскользнуть, пока меня опять не стали спрашивать о миссис Пакстон, и пошла обратно к Тони.

– Как же мне им сказать, Тони?
– тихо спросила я.
– А придется, иначе я буду учиться на адвоката и сходить с ума от скуки.