Шрифт:
Элизабет ощутила, что краснеет, и отвела глаза.
— Отныне ты — личный конюх моей жены, — сообщил Джеймс. — Будешь сопровождать ее на прогулках.
— Почту за честь, сэр. — Самсон склонил голову.
— И где ты только нахватался этих манер? — скривился Джеймс. — А я-то думал, что уже выбил из тебя эту дурь. Ты ведь усвоил урок, или хочешь добавки?
— Усвоил, масса Джеймс.
— Ладно, черт с тобой. Но смотри у меня, если хоть волос упадет с ее головы, тебе несдобровать. Понял, ниггер?
— Да, сэр.
— Хорошо. Она хочет сегодня навестить подругу. Оседлай для нее Снежинку, а себе возьми Брута. Да, и оденься поприличней. Что это на тебе за тряпье, черномазая ты свинья!
«А в чем он должен убирать навоз?» — мысленно возразила Элизабет, но промолчала, боясь, что Джеймс передумает.
— Ну как? — Муж повернулся к ней. — Довольна?
— Более чем, — кивнула она.
— Вот и славно!
Глава 16
Элизабет возвращалась в дом, чтобы переодеться, и сердце колотилось в такт быстрым шагам. Джеймс позволил ей выезжать на прогулку! Да еще и с Самсоном…
Она все пыталась понять, радует или пугает ее этот факт. Не то чтобы она боялась остаться с Самсоном наедине… Он отлично вышколен, обучен манерам и, думается, не причинит ей никакого вреда. Но с другой стороны… Пусть Джеймс и не считает его человеком, но Самсон — это мужчина. Молодой, здоровый мужчина, от которого веет чем-то диким и первозданным. Чем-то, заставляющим вскипать в жилах кровь…
Ах, нет, что за глупости! Элизабет встряхнула головой, словно пытаясь выбросить из нее неуместные мысли. Она, конечно, не такая снобка, как эти спесивые южанки, но заглядываться на негра — это все-таки перебор.
Вернувшись в дом, она кликнула Анну и с ее помощью облачилась в костюм для верховой езды. Минут через сорок она спустилась во двор. Самсон уже ждал на подъездной площадке, держа лошадей под уздцы. Он тоже переоделся, и Элизабет невольно отметила, как хорошо на нем сидят белая рубаха, кремовый жилет и облегающие бежевые штаны.
Самсон помог ей взобраться на лошадь, и Элизабет почуяла, что от него пахнет мылом. Когда это он успел искупаться? Впрочем, какая разница? Не следует обращать столько внимания на слугу.
Устроившись поудобнее, если это понятие применимо к дамскому седлу, Элизабет цокнула языком, и Снежинка пустилась вскачь. День был ветреный, и солнце то пряталось за растрепанными облаками, то появлялось вновь. Слава богу, сегодня нет такой удушливой жары, а значит, прогулка обещает быть приятнее, чем в прошлый раз.
Элизабет выехала на подъездную аллею. Листья могучих дубов шелестели над головой, а позади раздавался топот копыт. Она оглянулась. Самсон верхом на рыжем жеребце ехал за ней. Кто он? Телохранитель или соглядатай? И как он поступит, если она действительно решится сбежать?
С полчаса они проскакали в молчании. Элизабет смотрела на бескрайние поля, где трудились полчища негров, и думала о том, что ей повезло родиться в богатой белой семье. Сложись судьба иначе, пришлось бы и ей горбатиться на плантации и жить в беспросветной нищете.
Интересно, каково это, быть рабом? Как вообще один человек может владеть другим? Кто дал ему такое право? Бог? Но ведь все люди созданы по его образу и подобию, а значит, равны.
Она никогда не была особо набожной, а сейчас ее вера и вовсе зашаталась как молочный зуб. А что, если религию придумали сильные мира сего, чтобы угнетенные массы боялись поднимать бунт? «Вся власть от Бога» говорится в Евангелии. Но как всемилостивый Господь мог поставить над рабами такого подлеца и тирана как Джеймс?
Размышляя о несправедливости мироустройства, Элизабет перестала подгонять Снежинку. Та перешла на шаг, и Самсон на Бруте почти поравнялся с ней. Заметив свою оплошность, он осадил жеребца, чтобы, как полагается слуге, следовать позади. Но Элизабет, устав от молчания, решила завязать разговор:
— Как твоя спина, Самсон? — поинтересовалась она.
— Все хорошо, мисс Элизабет, — ответил он и тихо добавил: — спасибо.
В памяти всплыла убогая хижина, пылинки, танцующие в солнечном луче, и прикосновения ее ладоней к испоротой спине…
— Ты уже был здесь? — Элизабет указала на раскинувшиеся вдоль дороги поля.
— Нет, мэм, не доводилось.
— А плантация твоего бывшего господина далеко?
— Далеко, мэм. Работорговец гнал нас оттуда целый день.
— Ох, бедняги! — вздохнула Элизабет. — Мне жаль, что все так обернулось. Моего мужа не назовешь добрым хозяином.
— Зато вы, мэм, самая добрая белая леди, которую я только встречал, — ответил Самсон. — Когда вы пришли ко мне и дали напиться, мне показалось, будто ангел спустился с небес. Никогда не забуду, как вы мазали мне спину своими маленькими белыми ручками.