А у меня внутри снова возник бунтарь, который иногда пугал. Я опять подошла к двери и нашла взглядом Сафронова. Мужчина по-прежнему всем улыбался и согласно кивал каждому, кто к нему подходил с разговорами. Будто принимал любое предложение.

Если ты такой известный, где твои охранники, приспешники, советчики…

Виктор Сафронов… Так и хочется опять насолить тебе…

Я обернулась на сигнал духовки и направилась готовить блюдо на подачу. Смотря в последнюю оформленную тарелку с горячим, всё ещё отметала свою подлую задумку.

— Тоха, тебя там так хвалят… — залетела Аня, девушка-официант, на кухню.

Моя рука самопроизвольно потянулась к солонке…

— Только повар может насолить любому, кому захочет, — пробурчала я и смачно насыпала соль на мясо.

— Аня! — подозвала к себе официантку. — Проследи, чтоб именно эту Сафронову подали. Строго, Ань! — воскликнула я, увидев непонимание во взгляде девушки. — Было заявлено, что ему… без соли надо! У него желудок больной… — выкручивалась я.

— Да? — ошеломлённо округлила та глаза. — А с виду не скажешь…

Аня, качая расстроенно головой, понесла блюдо для подачи.

«Антонина, что ты творишь?! Ведь, конкретно, сейчас он ничего тебе не сделал!» — передумала я и метнулась к дверям.

Но было уже поздно…

Все гости расселись за банкетный стол и наблюдали за официантами, которые подавали горячее. Дразнящий аромат заполнил всё пространство, и они в предвкушении водили носом над тарелками.

Со словами: «Как вы и просили, без соли!» — Аня поставила тарелку перед Виктором Сафроновым.

Меня охватила истерическая паника. Закусив кулак, наблюдала за тем, как мужчина надрезал мясо и отправил в рот кусочек «несолёной» пищи.

Я стала ждать реакции, понимая, что вся хвала в мою сторону за сегодняшний вечер может перечеркнуться одним лишь недовольным взглядом на официантку.

Брови мужчины изумлённо порхнули вверх, и он через силу стал жевать. Сделал довольное лицо и показал Ане большой палец кверху, так как та по-прежнему стояла рядом. Девушка согласно кивнула и мельком взглянула в сторону кухни.

Я сильнее зажала ладонью губы, чтобы подавить нервный смех.

Надо же… Очевидно, Виктору Сафронову этот контракт нужен больше, чем Евгению Борисовичу. Раз он смог проглотить то, что ему явно не понравилось.

Я отошла от двери и стёрла выступившие от хохота слезинки.

Чувствовала себя сейчас одновременно вредителем и вершителем могучих судеб. Расскажу Машке, не поверит… И вновь осудит. Так облажаться два раза подряд, может только девушка, которая никогда не встретит спутника жизни! Потому как, иногда отталкивает не только внешностью, но и своим поведением.

Я досадно вздохнула и призналась себе, что мужчина действительно грешно притягивающий и великолепный. Возможно, и на характер не «порядочный засранец», как сказала бы Ларина. Мне очень захотелось, чтоб Машка оказалась сейчас рядом и дала нужный совет, как привлечь внимание Виктора Сафронова.

Судя по пустым тарелкам, которые приносили официанты из зала, светский приём подходил к концу.

Я сняла свой колпак и только сейчас ощутила, как жутко устала. Села на стул и вытянула ноги, но отдохнуть мне не дали.

— Тоха, быстро выйди в зал! — как вихрь ворвался Санёк на кухню.

Я выпрямилась на стуле и напряглась.

— Тоха, живо!

«Ну, что ж, пойду отдуваться…» — я предположила, что Сафронов все-таки шепнул ему на ухо о моём поступке.

Поправила волосы, одёрнула униформу и с гордо поднятым носом вышла в зал.

— Прошу! Наш су-шеф, который так упорно трудился для вас! Антонина Черпакова!

Санёк так торжественно объявил моё имя, что даже свело живот от волнения.

Аплодисменты обрушились на меня со всех сторон, а Евгений Борисович вальяжно взял мою ладонь и поцеловал в запястье.

— Антонина, вы всех покорили сегодня!!! Спасибо! Всё было потрясающе вкусно и красиво! Мы теперь только к вам!

Я сглотнула нервный ком и озарилась улыбкой. Конечно, как любой человек, люблю хвальбу, но не так публично, словно вышла на красную дорожку.

Суетливо пробежала глазами по гостям, увидела довольные лица и тревога немного отпустила меня. Но стоило встретиться взглядом с объектом, которому так «насолила», внутри всё вновь затянулось до предела.

Виктор Сафронов не сводил с меня пронзительного взгляда, смотрел с особым забвением и некоторым удивлением. Определённо вглядывался, гадая видит точно меня или нет. Затем его голова слегка наклонилась вбок, и он ехидно прищурился, давая мне понять, что узнал, и, вероятно, раскусил мой «несолёный» подвох.