— Он слишком труслив для этого.

— Но случай может вполне представиться.

— Жизнь покажет. Вполне может статься, что меня сегодня убьют, так что зачем же волноваться о генерале?

— Ты тот еще тип. Не нужно звать смерть лишний раз. Тем более сейчас.

Чернояр болезненно поморщился:

— Может, перейдем уже к делу? Или ты так и будешь вспоминать все мои прегрешения с твоей точки зрения? Поверь, их намного больше, чем ты можешь себе представить, и даже патриарху не хватит сил, чтобы все их замолить. Так что не стоит даже пытаться. А то, знаешь ли, этот разговор начинает вызывать у меня головную боль.

— Можно только догадываться, как ты общаешься с остальными. Ладно, к делу — так к делу, — сдался Иримия. — Те инквизиторы, которых ты вчера, как они выражаются, оскорбил и которым грозил убийством, оказались не простыми, а приближенными к каким-то верхам. Они пожаловались на тебя, и часа два назад к нам прибыл сам Лехор. Ты знаешь, кто это такой?

Чернояр мысленно пожал плечами, но предположил:

— Очередной дебильный фанатик, жаждущий сделать мир чистым и добрым, как видит его он сам?

— Ты почти угадал. Он является официальным представителем Святой Инквизиции в нашей армии. Ему подчиняются все поборники, которые здесь есть, и части Святого легиона. Имеет большой вес как при штабе, так и при дворе. И он жаждет твоей крови.

Чернояр только усмехнулся на это:

— Надо же, какие великие персоны явились по мою бедную душу.

— Прекрати паясничать! — резко произнес священник. — Ты понимаешь, что все это значит?

— Понимаю, не маленький, — огрызнулся колдун.

— Понимает он… Или ты собрался сидеть и ждать, пока за тобой придут, и начать валить здесь всё и всех, кто посмеет тебе угрожать?

— Ты почти угадал, — иронично подтвердил Чернояр.

— Как же. Если ты надеешься на защиту полковника или даже маршала, то можешь про это забыть.

— Это еще почему?

— Потому что нашего полковника запугали быстро и довольно профессионально. Капитан Тиер ходит по лагерю бледный и трясется, как осиновый лист.

— Капитан — тряпка. Он слишком озабочен своей карьерой и готов лизать зад всем, кому нужно. Уверен, он в любом случае выпутается. Но полковник…

— Да, полковник у нас крутой, и вояка он хороший. Когда Лехор пришел к нему, он встал на твою защиту.

— Я действовал по военному закону.

— Я и не утверждаю обратного. Но я повторяю — инквизиторы пришли сюда за твоей головой. Ты знаешь же, как они ненавидят колдунов. И снести то, что ты посмел сотворить ночью, да еще при многочисленных свидетелях, не могли ни при каких обстоятельствах. И поверь, они не умеют проигрывать, так что пришли подготовленными. Видимо, они как раз и явились так поздно из-за того, что готовились как следует. У нашего полковника есть сын — будущий офицер, учащийся в одной из столичных военных академий и обладающий весьма недалеким умом. Пока его отцу удавалось заминать все его пьяные выходки, но инквизиторам они, как оказалось, хорошо известны. Более того, они знают, что полковник промышляет кражей военного имущества.

— Да, я слышал, что поборники имеют свои собственные дела на каждого в армии, по крайней мере среди офицерского состава. Но не думал, что это правда.

— Увы, инквизиция в последние годы чрезвычайно быстро набрала силу, о которой раньше не могла и помышлять. В общем, — вздохнул Иримия, — наш полковник сдался. Когда на кон встала его собственная судьба и судьба его сына, он, естественно, выбрал их, а не тебя.

— Ну да, естественно, — с горечью хмыкнул Чернояр. — Этого и следовало ожидать. Все люди шкурники. Они могут притворяться твоими друзьями, пока все хорошо. Они даже могут помочь в беде до определенной степени, но только до определенной. Когда встает вопрос о своей шкуре, то дружба мгновенно исчезает. Своя шкура ближе к телу. Но как я уже сказал, — это естественно. Правда, зачем тогда заводить такую дружбу? После этого ты удивляешься, почему я не люблю людей.

— Ты неправ. Видит бог, как ты неправ. Но у нас слишком мало времени на споры. Полковник не может просто так взять и выдать тебя инквизиции. Ты исполнял его приказ, был на операции и действовал по военным законам.

— Именно.

— Вот по этим военным законам тебя и решили осудить. Тебя хотят обвинить в неисполнении приказа и нарушении субординации. Мол, переговоры с инквизиторами должен был вести капитан Тиер как старший офицер, а ты нарушил субординацию. Да, можешь не говорить, я знаю нашего «бесстрашного» капитана и прекрасно могу себе представить, как он тупо бледнел и открывал рот, как рыба на берегу. Но сути это не меняет. А главное то, что ты ослушался приказа во время военной операции и вместо этого напал на инквизиторов — служителей Церкви и короля. Ты признан опасным элементом и подлежишь церковному суду как колдун.

— Лихо. — Чернояр лишь усмехнулся. — Вот только капитан не отдавал никакого приказа. Вернее, он не успел.

— Он уже подтвердил под присягой, что отдавал. И это задокументировано. Ты же его знаешь не хуже меня.

— Знаю, — согласился колдун. — Однако там присутствовал и целый взвод солдат. И они могут подтвердить, что никакого приказа не было.

Священник мысленно покачал головой:

— Их просто никто не станет спрашивать. Или тоже запугают. А если вдруг кого и нет, что крайне мало вероятно, он просто также пойдет под трибунал, как и ты.