И если все происходящее сейчас на поле боя не являлось отчаянной атакой, преследующей цель поселить в людях неуверенность и заставить их прекратить наступление, то последствия отправки в контратаку паладиновского полка могли стать для Восемнадцатого корпуса поистине фатальными. Сейчас они надежно закрыты с трех сторон и могут долго сдерживать практически любую лобовую атаку врага, но окажись они в открытом поле, оторванными от основных сил, — и все могло измениться. Если, конечно, нежить располагала достойными силами, которые скрывались до сих пор.

Но если ничего не делать, то начавшееся наступление корпуса могло либо сильно затормозиться, либо вовсе захлебнуться. А потери только продолжали расти с каждой секундой, как и напряжение среди солдат и офицеров, не понимающих, почему их командующий медлит. Последнее еще накладывалось на тот факт, что очень многие, как простые солдаты, так и офицеры, в том числе и старшие, откровенно считали большой ошибкой удаление из состава корпуса всех магов, не удовлетворяющих требованиям Святой Инквизиции. А это почти все, кроме волшебников. Теперь полки несли потери именно из-за этого. Но Реатор не испытывал терзаний по поводу своего решения, потому что так учил Сайрос.

Послать в бой гусарский полк? Используя свои скорость и стремительность, он бы, пожалуй, смог легко достичь позиций неприятеля и уничтожить скрытых в тумане эштеров. Но если там скрывался кто-то куда более сильный, то легковооруженная конница имела все шансы просто не вернуться.

Значит, оставалось только ждать.

Такова тяжелая доля лидера и командира, когда от твоего приказа зависели судьбы других. Когда ты определял, кому жить, а кому умереть. Когда цена твоей ошибки могла стать просто чудовищной. Тем, кто слаб духом, в такие моменты хотелось все броситьи бежать, другим — тупо хоть что-то делать, слепо выполняя подсказки своего окружения. Тем же, кто обладал достаточной силой воли, очень хотелось стать просто солдатом и оказаться на передовой, чтобы показать всем — командир рядом, он ничего не боится, и примером своим заразить остальных. А главное — чтобы не видеть, как гибнут те, за кого ты в ответе, потому что именно ты принял такое решение. Не слышать их крики и проклятия, будучи не в силах что-либо сделать. Особенно когда сам находишься в безопасности.

И только истинные лидеры в подобной ситуации способны сохранять хладнокровие и несмотря ни на что продолжать руководить, принимать трезвые взвешенные решения. Правильные решения. Даже если приходится обрекать на смерть многих. Так как это самое лучшее, что можно сделать, потому что иначе нельзя. Иначе будет еще хуже. Отключить свою душу, чтобы она не стонала, видя, как гибнут на твоих глазах те, кто подчиняется твоим приказам.

Постепенно от этого душа частично мертвеет, ибо невозможно без последствий подобное пережить.

И именно таким командиром являлся генерал Реатор.

Он смотрел и ждал. И ему было все равно, что думают остальные. Если он прав, то со стороны нежити должен последовать новый шаг. Иначе все, что произошло до этого, станет по большому счету бесполезно. Еще немного — и его солдаты овладеют ситуацией окончательно и уничтожат контратакующую их нежить.

И нечисть сделала свой следующий ход. За прошедшее время туман заметно приблизился и сейчас разом изрыгнул огромную темную массу, начавшую стремительно приближаться к месту сражения. Офицеры штаба, увидевшие это, возбужденно загомонили, но Реатор не слышал их. Он максимально приблизил изображение на «Веконе». Так и есть — упыри. Впрочем, этого и следовало ожидать. Все словно по учебнику в военной академии. Никто не удивится, если завершающей нотой станет атака локи.

Но упырей приближалось слишком много. Гораздо больше, чем можно было бы ожидать. Эти твари считались рядовой штурмовой единицей в армии нежити, наряду с регентскими скелетами. По сути — это зомби высшего порядка, наделенные силой Смерти настолько, что многие считали их самыми низшими вампирами. Мощные, достаточно быстрые, способные пить кровь и регенерировать даже серьёзные ранения и увечья.

Кровь наделяла упырей большой силой, поэтому перед боем им давали на растерзание пленных. Их атака в таком состоянии становилась сокрушительной, являясь сущим кошмаром для солдат. А так как нежить располагалась на густонаселенной территории королевства, то без сомнения, жертвы для заклания тварям нашлись в должном количестве.

Вряд ли солдаты кого-то ненавидели больше, чем упырей.

От этой мысли Реатора передернуло. Он тут же вышел на связь с Претом Ивейским.

— Ставьте големов.

— Их слишком много.

Генерал проигнорировал комментарий старого волшебника, благо информация, содержащаяся в нем, была и так очевидна.

Волшебники исповедовали школу магии Света, специализирующуюся в основном на защитах, всяческих усилениях и благословениях, в ущерб атакующей боевой магии, кроме разве что четко направленной на истребление нежити и исчадий Инферно. Но данная школа обладала и еще одной чрезвычайно сильной стороной — големы. Эти существа активно использовались как в мирной жизни, выполняя любую работу, на которую их отправляли, так и в боевых действиях. Могучие эффективные воины, не знающие ни страха, ни сомнения, ни боли. Боевые машины, созданные уничтожать врагов и исполнять волю своих хозяев.

Если их соответствующе прикрывать с помощью магии, они становились кулаком, способным сокрушить все что угодно, но Реатор, свято следуя учению Сайроса, под различными предлогами вывел из состава Восемнадцатого корпуса всех колдунов, элементалистов и других боевых магов, всех тех, кто мог бы сейчас очень сильно помочь и кого чрезвычайно окрепшая в последние годы Святая Инквизиция считала приспешниками зла. Реатор ни о чем не жалел. Так велел святой Сайрос. Некоторых из бывших магов вверенного ему корпуса он сам лично сослал в Чистилище[2].