— Кто? Какая зараза вызвала ее?

Коршуном накидываюсь на парочку, теперь мне хочется взорвать Ульяну и ангела, сделать так, чтобы ни клеточки от них не осталось.

— Прости, — бормочет девушка. — Она позвонила, я ответила.

— Твою ж мать!

Разворачиваюсь, чтобы скрыться позорным бегством, как сзади на плечи наваливается тяжесть.

— Мой бедный котик! — вопит в ухо Алиса, и тут она замечает лейтенанта Седых.

Мажор вздрагивает, услышав голос своей подруги, потом подпрыгивает, как молодой козлик, и несется в боковой коридор. Я, не ожидая такой прыти от раненого человека, в первый миг испугалась. Когда ответила на звонок Алисы, думала, что добрый поступок совершаю, а вышло… что вышло.

— Котик, ты куда? — бросается за Макаром девушка, но я перехватываю ее за локоть.

— Человеку в туалет надо. Ждите!

— А ты, что здесь делаешь? — тут же набрасывается на меня Алиса. — У Макара полиция теперь в личном сопровождении?

— Не видите, проводила раненого в больницу.

— Леонид Михайлович!

Моделька поворачивается к ангелу под видом адвоката, тот сразу делает стойку, как истинный мужчина при виде красивой женщины. Вздыхаю: даже ангелам ничто человеческое не чуждо.

— Слушаю вас, милая леди, — склоняется перед Алисой он.

— Как вы допустили такое?

— Что вы имеете в виду?

— Ну… Макар… рана… эта полицейская девица рядом. Опять он в аварию попал?

— Увы, хуже, — вздыхает ангел и косится на меня. — Собака покусала.

— Что?

В глазах Алисы плещется недоумение, а я поглядываю на поворот в коридор. И где этот трус? В очко провалился?

— Ну, бывает…

— Ничего не понимаю.

Девушка явно растеряна. Она покачивается на высоченных каблуках, переводит взгляд с меня на Пайеля.

— А тебе и не надо понимать, — голос Макара раздается так неожиданно, что мы подпрыгиваем. — Зачем явилась?

— Поддержать своего котика.

Алиса тянется к мажору губами, но тот делает шаг назад и выставляет перед собой здоровую руку.

— Поддержала? Молодец. А теперь живо на съемку.

— Какую? Я все отменила.

— На каком основании? — в голосе Макара звенит льдинками холод. — Ты представляешь, во сколько неустойка обойдется моей компании? Сценарист, обстановка, оборудование, специалисты. Ты готова за все это платить?

Я вижу, как сердится мажор, и мне становится жалко глупую модельку, которая живет только своими примитивными интересами и желаниями.

— Господин, нельзя ли повежливее?

— А ты не лезь! — рявкает он на меня, ловит случайные взгляды и размашисто шагает к выходу из больницы.

Мы трое семеним за ним как послушная свита. Разжигать скандал и у меня нет никакого желания. Я понимаю, что Макар хочет избавиться от подруги, боится, что мы снова поменяемся телами в самый неподходящий момент.

И тут же боль, словно услышав мой негласный приказ, накидывается на меня с новой силой. Вернее, не боль, а странное состояние, когда вроде бы и не болит, но подташнивает, голова кружится, в сон клонит. Короче, состояние явного нестояния, вызванного анестезией. Выяснять отношения с капризной моделькой точно не надо.

Пайель поднимает медальоны. Золотой цвет опять ползет к кончикам. «Избавься от подружки», — подаю мысленный сигнал мажору, который порхает по асфальту радостный, что избавился от боли.

«Ты избавься!» — он тут же передает мяч мне. Легко сказать, но невозможно сделать. Представления не имею, как разговаривать с этой девицей, которая бежит рядом и, как послушная собачонка, заглядывает в глаза. Останавливаюсь.

— Короче, Алиса. Поезжай на съемку. Я домой. Болит, сил нет, — показываю руку на привязи. — Еще и от лекарств головокружение.

— Как я уеду? Кто за тобой ухаживать будет? Не эта же шмара!

Скрежет моих зубов расслышали все, кроме модельки. «За шмару ты еще ответишь, коза!» — злюсь я.

— Мне поможет Леонид Михайлович. Поняла? Дай ключи.

Алиса неохотно вытаскивает из кармана ключ, пикает сигнализацией, но никак не желает забраться в салон и уехать. Приходится силой заталкивает ее в машину.

— Ну, котик…

— Потом, все потом! — хватаюсь за голову, делаю вид, что свалюсь сейчас на асфальт и не встану. — Позвони мне вечером.