Они уже миновали холм и приблизились к маленькому красивому озерцу, до самой воды поросшему травой. Хемиш Финлей с удилищем в руках стоял почти по пояс в воде, время от времени умело забрасывая крючок туда, где то и дело мелькали черные спины форелей, перескакивавших через песчаную отмель в воде.

Старик бросил взгляд на Кассена и рассмеялся:

– Нет, вы видели? Я давно уже заметил, что самое лучшее в жизни проходит мимо.

– Я тоже.

Финлей отдал удочку Моронк.

– Там, в корзине, три рыбины. Беги, приготовь нам завтрак.

Девочка молча повернулась и пошла обратно в лагерь. Кассен предложил старику сигарету:

– Милый ребенок.

– Хм, можно сказать и так.

– Вы живете довольно странной жизнью, но ведь вы - не цыгане?

– Нет, просто бродяги. Люди дают нам разные имена, и отнюдь не самые лестные. Мы представляем собой остатки некогда гордого клана, разгромленного в битве при Калодене. Иногда встречаемся с другими такими же бродягами, как мы. Мать Моронк, например, действительно была английской цыганкой.

– И постоянного места жительства у вас нет?
– спросил Кассен.

– Нет. Никто не хочет, чтобы мы долго оставались рядом. Самое позднее завтра заявится деревенский полицейский из Уайтчепела. Три дня - больше нам не дают. Потом прогоняют. Но что будет с вами?

– Двинусь в дорогу сегодня, после завтрака.

Старик кивнул.

– Не хочу спрашивать, почему вчера на вас был воротник священника. Это ваше дело. Могу я что-нибудь сделать для вас?

– Лучше всего будет, если вы ничего не станете делать.

– Вот так, значит.
– Финлей вздохнул.

Где-то вдалеке закричала Моронк.

Кассен бросился через лес и обнаружил обоих на окруженной березами поляне. Девушка лежала на спине, а Мюррей с диким выражением лица прижимал ее к земле. Он полез ей под кофточку, ища грудь, Моронк с отвращением вскрикнула. В этот момент подбежавший Кассен схватил Мюррея за волосы и дернул так, что тот завизжал от боли. Он вскочил на ноги, но Кассен сбил его с ног и оттолкнул.

– Еще раз ее тронешь, хуже будет!

Подбежал Финлей с дробовиком в руках:

– Мюррей, я тебя предупреждал!

Мюррей не обратил на него внимания и, пыша злобой, двинулся на Кассена:

– Да я раздавлю тебя, червяк!

Он ринулся вперед, явно намереваясь исполнить свое обещание. Однако Кассен отклонился чуть в сторону и слева с разворотом ударил противника по почкам так, что тот рухнул на колени, но тут же вскочил и стал махать кулаками во все стороны. Второй удар Кассен нанес снизу под ребра, а третьим рассек щеку Мюррея до крови.

– Мюррей, мой бог - Бог гнева, если того требуют обстоятельства.
– Он еще раз ударил здоровяка прямо в лицо.
– Если ты еще хоть раз тронешь девушку, я тебя убью. Понял?

После этих слов Мюррей получил удар в коленную чашечку и не смог больше стоять на ногах. К нему подошел старик.

– Я последний раз предупреждал тебя, свинья.
– Он ткнул Мюррея стволом ружья.
– Ты сегодня же покинешь мой лагерь и пойдешь своей дорогой.

С перекошенным от боли лицом Мюррей поднялся и, хромая, побрел к лагерю.

– Я смотрю, вы ничего не делаете наполовину, - сказал Финлей.

– Если уж за что взялся, то надо идти до конца, - ответил Кассен.

Моронк подняла удочку и корзину с рыбой и с удивлением взглянула на него.

– Ну я пойду, сделаю завтрак, - тихо произнесла она и побежал к лагерю.

Они слышали, как завелся мотор джипа, потом шум исчез вдалеке.

– Времени он не теряет, - заметил Кассен.

– Хоть от этого избавились, - произнес Финлей.
– Ну ладно, пойдем есть.

Мюррей остановил джип перед газетным киоском в Уайтчепеле и задумался. Маленький Донел сидел рядом. Отца он боялся и ненавидел и с гораздо большим удовольствием остался бы в лагере, но выбора у него не было.

– Ты останешься здесь, - наконец приказал Мюррей.
– Мне нужен табак.

Дверь магазинчика оказалась запертой. Он выругался и хотел было уже идти, как вдруг что-то остановило его. Перед входом лежала пачка утренних газет, и фотография на первой странице одной из них привлекла его внимание. Он вынул нож, разрезал веревку, которой была связана пачка, и схватил верхний экземпляр.